Очерки русской исторической географии. География Начальной летописи - [12]

Шрифт
Интервал

. Оно заменилось однозначащим с ними «немец», словом, которое с Х века стало входить в употребление также для обозначения вообще западноевропейца, и только впоследствии, как увидим ниже, получило теперешнее свое значение. По всей вероятности, название «немец» явилось на юге ранее, чем на севере; по крайней мере оно встречается в первый раз в южнорусском рассказе Летописи о крещении Руси. Заметим также, что оно употребляется там не как этнографический термин, а скорее как церковный – для обозначения христиан католического исповедания. Под 986 годом записано известие о приходе в Киев немцев от Рима (Лавр., с. 36). «Немцы и греки, говорят казарские жиды Владимиру, веруют его же мы распяхом» (там же, с. 36, 37). Далее ясно различаются законы болгарский, немецкий, жидовский, греческий (Лавр., с. 45). Впоследствии слово «немец» является в значении этнографическом и географическом. В Новгороде жили немцы уже в первой половине XI века; под 1056 годом есть известие о бегстве в немцы Дуденя, холопа новгородского владыки (Новг. II, с. 199); в 1075 году к Святославу, княжившему тогда в Киеве, приходили послы из немец (Лавр., с. 85)>47. Такое же значение, какое имели варяги для запада Европы, имеют для Италии влахи, о которых мы имели случай говорить выше (см. прим. 20), и греки для юго-восточной Европы и для некоторых частей Малой Азии, входивших в состав Византийской империи. Без всякого сомнения на Руси знали греков как отдельный народ, отличающийся от других племен империи языком, происхождением, нравами. Но Начальная летопись разумеет под этим именем по большей части вообще все население Византийского государства, обозначая им также и его территорию, – греческую землю (Лавр., с. 12, 74). Мы заметили уже, что перечень земель и народов занимается почти исключительно землями, которые составляли область бывшей Римской империи и из которых многие во время летописца принадлежали Византии. Поддерживая постоянно торговые и затем церковные сношения с Грецией, русские, и помимо греческих литературных источников, знакомились с ее географическим положением. Походы Олега, Игоря, Святослава и двух Владимиров – Святославича и Ярославича – охватывали северное и южное побережье Понта, окрестности Царя-града и Подунайские земли. Из жития св. Георгия Амастридского видно, что русские проникали в Вифинию и Пафлагонию>48. Договоры наших князей Олега и Игоря свидетельствуют об оживленных торговых сношениях еще языческой Руси с греками. С принятием христианства связь с Грецией окрепла, и сношения усилились. Религиозное почитание христианских святынь Востока пробудило в русском народе стремление к паломничеству. Начались хождения в Царьград и Палестину, и в тот год, когда игумен Сильвестр оканчивал свод первой русской летописи, из Палестины возвращался уже паломник Даниил, игумен русской земли, первый, описавший свое хождение к святым местам, но, конечно, не первый, совершивший такое хождение. Дружинники, купцы и паломники приносили сведения исторические и географические о Греции, которые, вместе с заимствованиями у греческих хронографов, заносились в наши летописи. Таков источник большей части географических данных Начальной летописи о греческой земле. В пределах ее она упоминает (на Балканском полуострове): Царьград с гаванью Судом (Лавр., с. 9, 12, 18), области – Фракию (землю Фрачьску; там же, с. 11) с градом Оньдреянем (Адрианополем) иже град Орестов нарицашеся, сына Агамемнон (там же, с. 8), Маке(и)донию (там же, с. 8, 18) с Селунем, родиной просветителей славян, Кирилла и Мефодия (там же, с. 11), св. Гору (там же, с. 68) и Черную реку>49 (866 год; там же, с. 9, – как кажется, бухта Буйюк Чекмадей при устье Афира, к югу от Царьграда); в Малой Азии – Мирликийский, Вифаньскую страну с городами Никомидией и Ираклием на Понте (там же, с. 18), Фафлагонскую землю (там же) с Синопией (с. 3); наконец, на северном берегу Понта Корсунскую область, простиравшуюся от Тмутараканских границ на востоке до Белобережья, днепровского устья на западе. Здесь были города Корсунь (Лавр., с. 18, 16, 46) с гаванью (лимень), водопроводами и церковью св. Василия, основанной св. Владимиром на торговой площади посреди города, и Крчев, упоминаемый в известной надписи на Тмутараканском камне (теперешняя Керчь)>50.

Переходя к северу и северо-востоку Европы, мы встречаем на южном побережье Варяжского моря большое литовское племя. Оно расселилось в области Немана между Вислой, Западным Бугом и Двиной и разделялось на несколько отдельных народов. Из них летопись знает пруссов>51, которых она помещает по вяряжскому побережью, между ляхами и чудью (866 год; Лавр., с. 2), и на восток от них литву, зимиголу, летьголу (в Лавр. списке ошибочно «сетьгола»), нерому (норову)>52 и корсь и причисляемых к ним новейшими исследователями ятвягов (явтяги)>53 и голядей>54. Как кажется, из этих племен ранее других стали известны на Руси ятвяги (явтяги)>55. Имя одного из русских послов, заключивших мир с Грецией в 945 году, Явтяг (Лавр., с. 20) дает некоторое основание предполагать, что выходцы из этого племени уже тогда служили в княжеских дружинах. Впрочем летопись сохранила весьма мало известий о сношениях Руси с ятвягами. Под 983 годом отмечен поход на них св. Владимира (Лавр., с. 35), под 1038 годом – поход Ярослава (там же, с. 66). По таким скудным известиям нельзя, конечно, сделать никаких прямых заключений о месте тогдашних поселений этого племени, теперь уже совершенно исчезнувшего. В подробных известиях о нем XIII века, представляемых нашими летописями, древнейшим и достовернейшим источником его истории, оно является далеко на севере, за Наревом и Бобром в теперешней Озерной области Восточной Пруссии, на северных границах царства Польского. Но ранняя связь его с вновь возникшим Русским государством приводит к мысли, что в эпоху Начальной летописи оно жило гораздо южнее, гораздо ближе к коренным славянским поселениям и к русским пределам. В самом деле, при всей краткости летописных известий нельзя не заметить, что походы на ятвягов Владимира и Ярослава, о которых говорят наши летописи, стоят в какой-то связи, с одной стороны, с присоединением к русским владениям области Западного Буга и Днестра, так называемой Червенской земли, с другой – со столкновениями ее с Литвой. Первому предшествовал поход Владимира на ляхов в 981 году, когда он «зая грады их Перемышль, Червень и ины грады», а второму – поход Ярослава и Мстислава в 1031 году, в который эти князья возвратили под свою власть червенские города, отнятые Болеславом Лядьским в усобицу 1019 года. Предприятие Владимира окончилось покорением ятвягов, но неизвестно с точностью, какой результат имел поход Ярослава. Наши позднейшие летописные своды (Никон. и Воскр. лет.; ср. также:


Еще от автора Николай Павлович Барсов
Славянский мир Начальной летописи

Русский историк Николай Павлович Барсов (1839–1899) посвятил свой труд географии начального периода русской истории (IX–XIV вв.), славянским народам, их соседям, а также территориям, на которых они жили и которые обживали и осваивали. Впервые книга была издана в Варшаве в 1873 г. За чрезвычайно ценный вклад в науку Петербургский университет удостоил Н. П. Барсова степени магистра русской истории. Он получил за этот труд Уваровскую премию.В книге содержится богатейший фактический материал. За основу ученый взял Начальную летопись как географический источник.


Рекомендуем почитать
Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в.: проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.


Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

В этой книге рассматриваются сложные проблемы социальной, политической, дипломатической, военной истории европейских государств накануне и на первых этапах Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) — первой всеевропейской войны, разразившейся на рубеже средних веков и нового времени и проходившей на фоне широких народных движений этой переходной от феодализма к капитализму эпохи. По-новому используя широкий круг источников, в том числе богатые материалы русских архивов, Б. Ф. Поршнев показывает место России в системе европейских государств того времени, ее роль в истории Тридцатилетней войны.


Варфоломеевская ночь: событие и споры

Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.


Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Автор книги – Фируз Казем-Заде, доктор исторических наук, профессор Йельского университета (США), рассказывает об истории дипломатических отношений России и Англии в Персии со второй половины XIX до начала XX века. В тот период политическое противостояние двух держав в этом регионе обострилось и именно дипломатия позволила избежать международного конфликта, в значительной степени повлияв на ход исторических событий. В книге приведены официальная дипломатическая переписка и высказывания известных политиков.


Советско-японский пограничный конфликт на озере Хасан 1938 г. в архивных материалах Японии: факты и оценки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.