Очерки по русской семантике - [7]
Нетрудно убедиться, что генерализующее всякий выполняет ту же функцию пейоративного отчуждения, что и отмеченный выше перевод имен из ед. ч. во мн. ч. Ср.: «– А с вами я вообще не желаю разговаривать, – ответило кожаное пальто. – Еще секретарши будут мне указывать!..» (И. Меттер. Обида) = Еще всякая секретарша будет мне указывать!.. Ср. еще: «– Позвольте спросить, это чей дом-с? – сказал молодой человек. – А вам чей нужно? – отвечала девка. – А мне нужно… – И молодой человек произнес какую-то дикую фамилию, первую, какая ему пришла на ум. – Не знаю, – произнесла девка отрывисто и пошла прочь, ворча себе под нос: – Мазурики! ишь лукавый их носит!..» (А. Н. Плещеев. Дружеские советы); «Вошла вдова Мокеева, которая соблазняла Гурьяна на замужество, а Гурьян и не смотрит на нее. – Чего нужно? – Ничего не нужно… – Повернулась Мокеева. Гурьян ругается: – Черти, шатаются каждый раз!..» (А. Неверов. Полька-мазурка. I).
Совершенно очевидно, что формы мн. ч. в подобных случаях (подчеркну, что это все та же охарактеризованная выше ситуация А) имеют действительно не гиперболическое, а генерализующее значение. Отсюда возможность выбора того или иного средства генерализации или их усилительное объединение:«– А вы бы не ходили да не выпрашивали. – Тебя не спросила. Не хватало мне еще от сопляков (ср.: от тебя, сопляка; от всякого сопляка, от всяких сопляков) советы выслушивать…» (В. Перовский. Два дня и еще один день); «– Мы жизнь на тебя положили, а ты что? Со всякими проходимцами готова связаться! – Он не проходимец. Он хороший!» (В. Портнова. А все-таки он хороший); «– Одна радость – Люська ко мне забежит посумерничать… – Я же просила тебя не упоминать при мне всяких Люсек-Пусек…» (М. Танина. Услышь свой час).[10] Ср. также использование форм мн. ч. субстантиватов всякий, всякая: «– Я же вам ясно, гражданин, сказала: начальника нет и сегодня не будет. Ходят тут всякие….» (Н. Гейко. Под откос); «– Вы бы, женщина, лучше за собой смотрели… Цепляются тут всякие…» (Е. Зверев. Судный день). Аналогичное семантическое развитие обнаруживает и синонимическое разный в формах мн. ч.: «Спьяну полез однажды скандалить с Даниловым Георгий Николаевич из двадцать пятого дома. – Да я таких! – шумел он. – Лезут всюду разные! С бородами!..» (В. Орлов. Альтист Данилов).[11]
Следует отметить, что наряду с переводом имен из ед. ч. во мн. ч. в генерализующей функции используется также перевод из единичности в собирательность, а также обыгрывание возможностей совмещения этих двух значений: – Буду я деликатничать со всяким хулиганом (со всякими хулиганами, со всяким хулиганьем). Ср.: «– Вот смотри… Права навыдавали кому-попало, всякой шпане! «Волга» у него! Мурло за баранкой! Бабу посадил, скотина, и ослеп!..» (А. Ткаченко. Четвертая скорость. 1);[12] «Огромный будочник… выскочил из будки, повернул его к себе спиной и гаркнул: “Всякая сволочь по ночам будет беспокоить!..”» (В. Гиляровский. Москва и москвичи); «Извозчик поднял скандал. – Всякая шантрапа тоже бы ездила на извозчиках!..» (Д. Мамин-Сибиряк. Любовь. 3); «– Нет, вы только подумайте!.. Всякая мразь мне будет нравоучения читать!..» (И. Потапенко. На хуторе) и др.
Наконец, должно быть отмечено употребление генерализующего всякий с близкими к собирательным экспрессивно-оценочными именами типа ерунда, чепуха, чушь и т. п. Ср.: «– Немножко беспокоюсь, как будет с пропиской… – Не хочу переживать заранее всякую ерунду. Подумаешь, прописка…» (В. Панова. Сколько лет, сколько зим. 2); «– Дело у меня в Москве, понимаете? Срочное дело! У меня предприятие в простое! Только это никого не волнует!!! Волнует вот… всякая хиромантия! – Вы не выражайтесь! – Я не выражаюсь! Я научно определяю ту ерунду, которой вы занимаетесь…» (Г. Горин. Феномены); «Вызвав Светлану, приказал напечатать для Балатьева направление в поликлинику… – Я не нанималась сюда всякую ересь печатать…» (В. Попов. Тихая заводь); «– Я не хочу тебя слушать. Придумываешь всякий вздор!..» (В. Корнев. Соседи); «– Чепуху всякую, милочка, несешь, чепуху!» (И. Герасимов. В отпуске); «– Ты что? Совсем уже?… Чушь всякую городишь!» (М. Есипов. Цирк) и др. под. (см. о них специально в работе [Пеньковский 1995: 36–40]).
То же в случаях типа говорить (рассказывать, обсуждать, выслушивать) всякую гадость (всякие гадости), всякую мерзость (всякие мерзости) и т. п. Ср.: «– Газета наша левая, хотите – считайте ее большевистской… разуверить не могу, да и нет охоты опровергать всякие пошлости…» (А. Н. Толстой. Эмигранты. 33); «– А может быть все-таки уедем? – Опять ты с всякими глупостями…» (Н. Веригина. Развод) и др.
Отсюда – при глаголах речи, мысли, чувства и восприятия – субстантиват всякие, – ого с не отмеченным словарями значением концентрированного выражения отрицательной оценки содержания глагольного действия: наговорить, наслушаться, насмотреться всякого. Ср.: «Я наслушался всякого. Я старался не вникать в их выкрики, но насколько я мог уловить их общий смысл, речь шла о моем барстве, лени, лживости, зазнайстве, бесчувственности…» (А. Крон. Бессонница); «– Я, Олег Константинович, на фронте среди солдат жила, там-то
