Очерки по истории зоологии - [105]
В 1832 г. было учреждено Французское энтомологическое общество — первое научное общество, изучающее насекомых. До того были только многочисленные кружки любителей и «клубы» в Англии; они начали появляться здесь еще в 1745 г. Но Дежана не было в числе учредителей этого общества: слишком занятый военной службой, он не смог уже отдавать свое время энтомологии.
Первая половина XIX в. — увлечение систематикой. Позже понемногу начали интересоваться и жизнью насекомых, а вопросы экономики вскоре поставили на очередь серьезность чисто экологических и этологических работ: началось пристальное изучение насекомых-вредителей.
Леон Дюфур (L. Dufour, 1782–1865), врач, усердно занимался изучением анатомии насекомых и пауков и биологией ряда видов. Сто лет назад он не превзошел бы Реомюра и Сваммердама как наблюдатель, не говоря уже о Лионнэ (как анатом), но время сделало его исследования более точными, а возросшие знания и более серьезный подход к наблюдениям позволили увидеть и понять многое, чего не поняли бы предшественники Дюфура. Он выяснил историю развития множества видов насекомых, изучил анатомию еще большего числа их, узнал многих паразитов насекомых и даже открыл грегарин. Список научных работ Дюфура охватывает более 160 названий.
До сих пор не превзойден как наблюдатель Жан Анри Фабр (J. Н. Fabre, 1823–1915), пожалуй, единственный энтомолог, имя которого известно самой широкой публике. Школьный учитель, Фабр с молодости увлекался насекомыми — не коллекционированием, а изучением их жизни. Оставив школу в 1871 г., он занимался уже только насекомыми, пауками, скорпионами. Одиночные осы-охотницы, парализующие пауков и насекомых для своих личинок, одиночные пчелы, цикады, навозные жуки — у Фабра было много любимцев, за жизнью которых он следил помногу лет. Фабр открыл личинковый диморфизм, описал сверхпревращение у различных жуков-нарывников, но сущность этого явления, его происхождение остались ему непонятными. Упрямый до фанатизма наблюдатель, он не умел обобщать, не понимал теорий, не мог понять даже такой, в конце концов, простой теории, как теория отбора Дарвина. Отсюда отсутствие не только обобщений, но даже и простых попыток объяснения фактов в его книгах. Единственное, что он проповедовал страстно, это учение об инстинкте: между разумом и инстинктом — пропасть, насекомые руководствуются только инстинктом. 10 томов «Энтомологических воспоминаний» (1879–1909)>[126] Фабра — лучшее, что есть в мировой литературе о жизни насекомых.
Ж. А. Фабр (1823–1915).
Джон Леббок (John Lubbock, Lord Avebury, 1834–1913), крупный финансовый деятель и лорд, был приватным ученым — нередкое явление в Англии: там немало ученых, никогда не занимавших кафедры. Археолог и этнолог, Леббок занимался и энтомологией. Его больше интересовала жизнь насекомых, чем систематика, хотя он и работал по классификации первичнобескрылых. Книга «Муравьи, пчелы и осы»>[127], где была описана во всех подробностях жизнь этих насекомых, имела шумный успех, и если она почти забыта теперь, то только потому, что устарела.
Август Форель (A. Forel, 1848–1931) — знаменитый швейцарский психиатр, и он же крупнейший знаток жизни муравьев. Форель изучал муравьев «со всех сторон»: систематика, распространение, инстинкты и повадки, изменчивость и полиморфизм, развитие, сожители муравейников. Он основатель своего рода школы «форелистов»: по его методам работает сейчас много крупных муравьеведов.
Муравьев же и термитов изучал Карл Эшерих (С. Escherich, род. 1871), занимавшийся и другими насекомыми. Муравьи, термиты и в особенности их многочисленные «сожители» и «гости» — тема многолетних работ иезуита Эриха Васманна (Е. Wasmann, 1859–1931), опубликовавшего более 250 работ только по муравьям и термитам. Замечательный наблюдатель, он толковал увиденное телеологически и, конечно, теологически: отсюда при исключительной ценности сообщаемых им фактов — полная никудышность объяснений. Оказавшись биологом, он занялся согласовыванием науки с церковным учением и достиг таких успехов (ухитрился даже «согласовать» учение Дарвина с библией), что сделался своего рода вождем клерикалов, стремившихся оцерковнить и тем обезопасить столь страшного врага, как естествознание.
Сказочной работоспособностью обладал создатель школы прикладных энтомологов в С. Америке, англичанин Чарлз Рейли (Ch. Riley, 1843–1896). Ему было всего 25 лет, когда его пригласили работать в Сен-Луи (штат Миссури), где специально для него была учреждена должность энтомолога. Через десять лет (1878) он уже профессор и директор энтомологического отделения департамента земледелия в Вашингтоне — высшая должность для энтомолога в С. Америке. Рейли изучал самых разнообразных паразитов, метаморфоз и сверхметаморфоз, биологию множества видов вредных насекомых. В промежуток 1863–1889 гг. он опубликовал 1554 работы!
Любительство, развиваясь все больше и больше, привело к накоплениям колоссальных материалов. Частные коллекции нередко оказывались крупнее музейских. Джемс Томсон (J. Thomson, ум. 1897) оставил после себя коллекцию в 35 000 видов жуков.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.
Вы, конечно, догадываетесь, о ком идет речь в рассказе «„Кто-то“ на дереве». Николай Николаевич Плавильщиков рассказывает об обыкновенной березе и ее обитателях — жуках, птицах, гусеницах бабочек… Это только на первый взгляд кажется, что дерево необитаемо, а если к нему приглядеться, можно заметить много интересного. Нужно лишь научиться видеть.А население на дереве самое разнообразное: это и трубковерт, который маскируется под свернутый в трубочку засохший листок, и самые разнообразные гусеницы, пауки… И с каждым из них очень интересно познакомиться, чтобы знать, кто друг, а кто враг.В сборнике вы найдете рассказы о необычайных, удивительных животных, таких, как жирафа, осьминог или живое ископаемое — латимерия; узнаете, почему бывает зимняя спячка у животных, почему сова видит в темноте, какие рыбы могут жить на суше…Рассказы Николая Николаевича Плавильщикова увлекательны и разнообразны, ибо велик и разнообразен мир природы, который так хорошо знал и любил автор.
Разнообразен мир природы, который так хорошо знал и любил автор многих книг для детей, доктор биологических наук Николай Николаевич Плавильщиков. В этой книге ученый-энтомолог рассказывает о том, как интересно наблюдать жизнь и повадки насекомых, живущих рядом с тобой: жучка трубковерта, слоника, плавунца, светлячка и других обитателей этого огромного мира живой природы.На опушке растет береза. Некоторые листья ее свернуты наподобие бумажных фунтиков. Они ничем не склеены, не сшиты, будто держатся сами собой.
В антологию включены произведения написанные в первой половине двадцатого века и объединенные темой поисков "недостающего звена" в эволюции человека. Все они не часто издавались на русском языке и, надеемся, будут интересны читателям.Содержание:* Жюль Верн. Воздушная деревня (роман, 1901)* Уильям Олден. Недостающее звено (рассказ, 1902)* Михаил Гирели. Eozon. Заря жизни (роман, 1929)* Николай Плавильщиков. Недостающее звено (повесть, 1945)
Крупный ученый и замечательный писатель Николай Николаевич Плавильщиков долгие годы работал в Зоологическом музее МГУ. Монголия, Корея, Япония, Индия, Иран, Мадагаскар, конечно, Россия — не было на планете уголка, бабочки из которого не попали бы в руки Н.Н. Плавильщикова. В уникальной коллекции ученого одних жуков-дровосеков было собрано более 50 000 экземпляров! Но ничуть не меньше, чем в науке, сделал Николай Николаевич и в литературе, оставив после себя множество совершенно замечательных научно-популярных и художественных книг.
В этой книге собраны рассказы, которые написал доктор биологических наук, профессор Николай Николаевич Плавильщиков. Герои его рассказов — это птицы, ящерицы, зебры, жирафы, комары, стрекозы…Прочитав эту книгу, вы узнаете, кто такой был Хаус — желтый котенок, и какие птицы называются бунтовщиками, и какие рыбы «вьют» гнезда, и как строят свои жилища муравьи, и еще о многих, многих повадках и особенностях жизни мира животных.
Билл Шутт, зоолог, научный сотрудник Американского музея естественной истории и почетный профессор биологии Университета Лонг-Айленда (кампус LIU Post), рассказывает естественную историю сердца человека и других животных – захватывающую историю эволюции и научного прогресса. Книга состоит из трех частей и начинается с обзора животного мира, помогающего разобраться в анатомии сердца, его функциях и эволюции. Шутт раскрывает секреты сердец насекомых, лошадей, червей, жирафов, змей и ящериц; перед нашими глазами проходит вереница сердец – большие, маленькие, холодные и даже несуществующие.
Жизнь животных, общие черты их развития и приспособления к природе возбуждают живой интерес и имеют большое воспитательное и практическое значение. Животные наших степей, как и других местностей, все еще продолжают играть огромную роль в жизни человека. Так, грызуны уничтожают тысячи тонн зерна и других продуктов; полезные мелкие птицы охраняют наши посевы и сады; рыбные богатства являются большим пищевым подспорьем. Знать глубоко жизнь животных, охранять, на основе научных методов, полезных животных и руководить борьбой с вредными, может только специалист, посвятивший этому делу всю свою жизнь.
Плодородие почвы Новороссийских степей и простор их сиздавна обусловили развитие в них скотоводства и хлебопашества. Ряд статистических цифр производительности местнаго хозяйства подтверждает, что последния являются пока единственными эксплоатационными способами степей, входящих в состав Херсонской губернии, произведения коих, кроме собственнаго потребления, находят сбыт на наших внутренних и иностранных рынках. Изследовать посильно естественныя условия развития и настоящее положение степного скотоводства с целью определения причинных моментов его ухудшения — и составляет задачу настоящаго труда.
Исчезновение мамонтовой мегафауны, которая в позднем плейстоцене доминировала в тундростепях Северного полушария от Европы до Аляски, остается одной из самых интригующих загадок. На рубеже позднего плейстоцена и голоцена произошло массовое вымирание крупных млекопитающих в постледниковой Голарктике, но некоторые из них смогли адаптироваться в новых условиях. Подзнеплейстоценовый степной бизон был одним из самых типичных представителей мамонтовой мегафауны. В Северной Америке наибольшее развитие в голоцене получила степная ветвь его потомков.
Эта книга завершает четырехтомный цикл рассказов о животных. Первая часть — беспозвоночные. Они обитают повсюду: пронизывают и воздух, и землю, и воды земные от поверхности до самых больших глубин. Как устроен осьминог и каковы его повадки? Может ли спрут потопить корабль? Миф или факт, что скорпион, окруженный кольцом из раскаленных углей, убивает себя? Об этом поведает книга. В «Ископаемых животных» рассказывается об эволюции некоторых представителей мира животных, включая человека. Как объяснить, что девонская рыба целакант сохранилась до наших дней, тогда как гигантские ящеры мезозоя вымерли? Сложный и загадочный путь эволюции животных рассматривается в контексте происхождения и развития жизни на Земле.
Эта книга — краткое, но яркое повествование о первых полностью сухопутных насекомых, с размышлениями о путях их эволюции и о средообразующей деятельности животных, постоянно воссоздающей биосферу. Она — плод длительных наблюдений автора в природе, тщательного штудирования научной литературы, а также чтения лекций. Книга в увлекательной форме расширяет горизонты школьной программы и делает более содержательным постижение соответствующих глав зоологии и экологии. По форме она может быть отнесена к особому жанру научно-художественной литературы.