Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв. - [2]

Глава I. Ранняя московская агиография (XIV — начало XV в.)

§ 1. Первоначальная (Краткая) редакция Жития митрополита Петра

Самым ранним памятником московской агиографии является Житие митрополита Петра в его первоначальной Краткой редакции. В историографии длительное время господствовало мнение, что автором данной редакции был Прохор, епископ Ростовский, который после смерти Петра временно возглавлял Русскую церковь (в 1327—1328 гг.). Исследователи при этом исходили из чтения списка Соф., № 1389, в заголовке которого значилось имя Прохора («Преставленье Петра митрополита всея Руси. А се ему чтенье, творенье Прохора, епископа Ростовьскаго»)[1]. Показания других списков, не содержавших имени Прохора, в расчет не принимались — следовательно, неявно подразумевалось, что Софийский список в данном случае сохранил древнейший вид памятника. В. О. Ключевский хотя и разделял общее мнение о Прохоре как о первом жизнеописателе митрополита Петра, сделал между тем очень ценное наблюдение: списки, не содержавшие в заголовке имени Прохора (Син., № 556; Унд., № 565), правильно называют участником Владимирского собора 1327 г. великого князя Александра Михайловича; списки же с упоминанием Прохора (Соф., № 1389; Сол., № 805) ошибочно упоминают участником собора Ивана Калиту, противореча собственному рассказу, что князь Иван, описав чудеса, совершавшиеся при гробе митрополита Петра, послал свиток во Владимир для прочтения на соборе — следовательно, сам не поехал[2]. Стоит добавить, что вторичность замены Александра Михайловича на Ивана Калиту проистекает также из ошибочного перенесения на Калиту титула великого князя Владимирского, каковым московский князь в 1327 г. еще не обладал. Окончательно подорвал веру в легенду о Прохоре как составителе Жития митрополита Петра Е. Е. Голубинский: ученый обнаружил, что в самом тексте памятника Прохор упоминается в 3–ем лице и называется «преподобным» — и отсюда сделал вывод, что Житие «должно быть считаемо произведением неизвестного»[3].

Однако для обоснованного суждения о происхождении рассматриваемой редакции Жития митрополита Петра необходимо было изучить всю рукописную традицию, а не выборочно несколько списков. И с такой задачей в определенной мере справился В. А. Кучкин. Молодой исследователь выявил 19 списков произведения и разбил их на два извода, которые наметил еще В. О. Ключевский. В первом изводе (14 списков) имя Прохора в заглавии отсутстсвует, участником Владимирского собора 1327 г. правильно назван великий князь Александр Михайлович. Списки второго извода содержат в заглавии имя Прохора, участником Владимирского собора ошибочно называют великого князя Ивана Калиту (5 списков). Кроме того, во всех рукописях второго извода вслед за Житием Петра читается другой памятник, в большинстве случаев озаглавленный как «Поучение Петра митрополита, егда препре тверского епископа Андрея в сборе». Общая промосковская окраска Жития Петра, внимание к московскому князю Ивану Калите, тысяцкому Протасию, освещение подробностей сооружения московского Успенского собора — все это позволило В. А. Кучкину высказать убеждение, что автором произведения являлся «неизвестный москвич», составивший Житие Петра до 14 августа 1327 г.[4]

Исследование В. А. Кучкина могло бы полностью исчерпать проблему, если бы не несколько допущенных досадных оплошностей. Во–первых, Кучкин неправильно определил жанр произведения, назвав его «Сказанием о смерти митрополита Петра». Между тем памятник представляет обычное житие святого, хотя и сокращенного, Проложного типа. Во–вторых, рукописная традиция Жития митрополита Петра изучена далеко не полностью, вне поля зрения оказались важнейшие (и притом—древнейшие) списки. Палеографическое описание рукописей, привлеченных к исследованию, не удовлетворяет современным требованиям и должно быть уточнено. Вызывает возражение тезис Кучкина об одновременном написании всех частей произведения — В. О. Ключевский, например, считал заключительную фразу Жития об окончании строительства Успенского собора позднейшей припиской[5]. Наконец, от внимания Кучкина укрылось, что некоторые списки не укладываются в выстроенную схему.

Но это заметила Р. А. Седова. Так, отнесенный Кучкиным к 1 изводу список ЯМЗ, № 14966 не содержит имени Прохора в заглавии, но, тем не менее, ошибочно определяет участником Владимирского собора Ивана Калиту. И наоборот, в выявленном исследовательницей списке БАН, 21.3.3 имя Прохора в заголовке названо («Списано Прохоромь, епископом Ростовским»), но среди участников собора фигурирует великий князь Александр Михайлович. Очевидно, что в перечисленных случаях мы имеем дело с влиянием одних списков на другие, в результате чего и появились тексты, соединяющие чтения обоих изводов. Такие списки должны быть выделены в особый (Смешанный) извод.

В результате исследования Р. А. Седовой количество выявленных списков Краткой редакции Жития митрополита Петра выросло до 23[6]. Но при этом список Егор., № 637 упомянут дважды (под №№ 7 и 17), причем в первом случае отнесен к XV в., во втором — к XVI в. Описание рукописей вообще неудовлетворительно: отсутствуют какие–либо обоснования датировок, не выработано никаких принципов классификации. В обзоре исследовательница забыла указать 7 списков, которые еще ранее были найдены Кучкиным (Син., № 556; Син., № 421; Чуд., № 333; Больш., № 420; Арх., № 751; Арх., № 752; Мазур., № 903). Считая более верными чтения списков с именем Прохора в заголовке, исследовательница отнесла составление Первоначальной редакции к времени около 1339 г.