Очерки по истории отечественной физической культуры и олимпийского движения - [65]
В этой обстановке в 1920-х гг. высказывалось мнение о необходимости отдавать предпочтение достижениям отдельных коллективов, а не индивидуальным соревнованиям. Эта точка зрения нашла отражение в постановлении Оргбюро ЦК РКЩб) от 13 июля 1925 г. «О задачах партии в области физической культуры».
Как мы уже отмечали, встречи с «буржуазными» спортсменами вплоть до 1930-х гг. не проводились, спортивные связи устанавливались лишь с рабочими спортивными организациями, наши спортивные объединения, не будучи членами международных спортивных организаций, не участвовали в первенствах Европы и мира. А это означало, что мы находились в изоляции (а точнее сказать, в самоизоляции) от мирового спортивного движения, что отрицательно сказывалось на развитии спорта, совершенствовании спортивного мастерства.
Против спорта выступали и представители педологии, считавшие, что дети трудящихся отягчены отрицательной наследственностью, вследствие чего им непосильны, вредны нагрузки, возникающие при занятиях спортом. На подобных рассуждениях строилась теория «нормальных уроков», приверженцы которой выступали против связанных со спортом физиологических нагрузок, пытаясь свести всю физкультурную работу к борьбе с профвредностью производства посредством «корригирующей гимнастики», строго дозированных упражнений.
Немало выступлений было направлено против некоторых видов спорта. Так, отдельные деятели физкультурного движения и работники Наркомздрава выступали против культивирования борьбы. Например, Е. П. Радин считал, что борьбой можно заниматься лишь по достижении 21—23 лет в силу якобы отрицательного воздействия этого вида спорта на растущий организм. В ряде городов запрещались занятия гимнастикой и футболом.
Особенно много противников в 1920-х гг. имел бокс. Решением Ленинградского губернского совета физкультуры (1925 г.) его культивирование было даже официально запрещено в Ленинграде и области. Однако через несколько лет запрет был снят. В этом сыграли роль протесты многих физкультурных работников, а также позиция наркома просвещения А. В. Луначарского, изменившего свои взгляды в пользу культивирования бокса.
Что касается допустимости встреч с иностранными спортсменами, то здесь также имели место разные точки зрения. Всеми признавалась важность встреч с рабочими-спортсменами разных стран как средства укрепления пролетарской солидарности, дружбы между народами, интернационального воспитания спортсменов. Хотя такие встречи проводились, правительства отдельных стран противодействовали им, затрудняли их проведение. Люцернский рабочий спортивный интернационал (с 1929 г. – САСИ) запрещал своим членам участие в соревнованиях с советскими спортсменами.
Предметом дискуссии в середине 1920-х гг. был и вопрос о возможности спортивных контактов с «буржуазными» спортсменами. Так, деятель Красного спортивного интернационала (КСИ) Ф. Рейснер выступал против таких контактов. Другие работники КСИ, например И. А. Жолдак, высказывались за проведение встреч с «буржуазными» спортсменами, видя в них важный фактор установления контактов с внешним миром, обмена опытом в сфере спорта.
Так, в итоге партийного руководства физкультурным движением, деятельности комсомольских организаций, с помощью мощного воздействия печати, других средств информации создавались идеологические основы советской системы физического воспитания.
После восстановления народного хозяйства началась индустриализация страны. В ее осуществлении важную роль сыграло выполнение первого и второго пятилетних планов (1928—1937 гг.). По всей стране строились новые заводы, фабрики, электростанции. Постепенно изменялся облик деревни, где была осуществлена коллективизация сельского хозяйства.
Массы людей приобретали знания, повышали свой культурный уровень, а также шли в спортивные секции, овладевали самолетным, парашютным, автомобильным спортом, совершали мужественные переходы и пробеги.
Вместе с тем нельзя не сказать о том, что методы индустриализации и коллективизации далеко не всегда и во всем отвечали демократическим принципам. Преобладал административный нажим, насильственные методы, особенно при проведении коллективизации, авторитарный стиль руководства, от которого страдали люди. ГПУ – Государственное политическое управление, продолжатель политики ВЧК и предшественник НКВД и КГБ – отнюдь не занималось совершенствованием форм и методов политической работы, а превратилось в беспощадный орган карательных мер, репрессий, решения судеб сотен тысяч людей без следствия и суда: «тройки» наделялись правами вынесения приговоров, в том числе смертных, в течение каких-нибудь двух недель. «Парадокс этого периода истории советского общества, – справедливо отмечается в одном из современных изданий, – состоял в том, что в нем удивительно уживались, с одной стороны, праздники и парады на стадионах, а с другой – страдания и слезы людей, томящихся в сталинских застенках».
