Очерки материалистического понимания истории - [68]

Социальные противоречия, которые превращают любое человеческое общество в неустойчивую организацию, придают истории — в особенности тогда, когда ее рассматривают поверхностно и в самых общих чертах — драматический характер. Эта драма повторяется вновь и вновь в отношениях общества к обществу, нации к нации, государства к государству, так как внутреннее неравенство в сочетании с внешними различиями между странами порождали и порождают все войны, завоевания, договоры, колонизацию и т. п. В этой драме неизменно появляются на общественной сцене в роли вождей люди, называемые выдающимися или великими, и их присутствие на сцене побудило эмпириков прийти к заключению, что эти люди — главные творцы истории. Вывести объяснение их появления из общих причин и из основных условий социального строя составляет задачу, которая полностью гармонирует с положениями нашего учения; в то жевремя всякая попытка исключить действия выдающихся людей из поля зрения историков, как это охотно делают некоторые непримиримые приверженцы объективной социологии, является поистине нелепостью.

* * *

В заключение следует отметить, что последователь исторического материализма, приступающий к изложению и описанию событий, должен избегать при этом схематизации.

История всегда принимает определенную форму, те или иные очертания, она полна бесчисленных неожиданностей и отличается необычайным разнообразием. Она сочетает самым причудливым образом различные элементы, обладает известной перспективой.

Недостаточно отбросить предварительно гипотезу факторов, ибо тот, кто пишет историю, непрестанно сталкивается с явлениями, которые, как кажется на первый взгляд, не имеют внутренней связи, не зависят друг от друга и совершенно самостоятельны. Трудность заключается в том, чтобы постигнуть всю совокупность явлений и фактов как таковую и обнаружить в ней устойчивые взаимоотношения связанных между собой событий.

История представляет собой сумму событий, непосредственно следующих одно за другим и тесно связанных между собой; иначе говоря, это все, что мы знаем о нашем существовании постольку, поскольку мы являемся общественными существами, а не просто животными.

XII

Итак, спрашивают некоторые, разве в совокупности всех последовательно развертывающихся исторических событий, в присущей всем им необходимости не заключено никакого смысла, никакого значения? Этот вопрос заслуживает, разумеется, нашего внимания и требует надлежащего ответа независимо от того, исходит ли он из лагеря идеалистов или из уст самых осторожных критиков.

В самом деле, если мы обратим свое внимание на интуитивные или интеллектуальные предпосылки, из которых вытекает понятие прогресса, т. е. идеи, вмещающей в себе и охватывающей процесс развития человечества в целом, мы увидим, что все подобные предпосылки покоятся на свойственной нашему уму потребности приписывать ряду или рядам исторических событий известный смысл и известное значение. Для всякого, кто тщательно расследует специфическую сущность понятия прогресса, это понятие неизменно содержит элемент оценки; поэтому его нельзя смешивать с узким понятием простого развития, в котором полностью отсутствует идея увеличения ценности, побуждающая нас утверждать относительно той или иной вещи, что она прогрессирует.

* * *

Я уже говорил выше, и, как мне кажется, достаточно пространно, о том, что прогресс не представляет собой какого-либо императива или предписания, стоящего над естественной и непосредственной сменой человеческих поколений. Это так же очевидно, как очевиден и факт сосуществования различных народов, наций и государств, находящихся в одно и то же время на разных стадиях развития; как нельзя отрицать и относительного превосходства в настоящее время одних народов над другими, более отсталыми; как, наконец, бесспорен частичный и относительный регресс, неоднократно имевший место в ходе истории,— регресс, примером которого на протяжении столетий служила Италия. Более того, если вообще существует убедительное доказательство, почему прогресс не следует понимать в смысле непосредственно действующего закона или, если прибегнуть к более сильному выражению, непреложного, неотвратимого закона, таким доказательством является именно следующее обстоятельство: социальное развитие в силу тех самых причин, которые лежат в основе всего процесса развития, часто завершается регрессом. С другой стороны, очевидно и несомненно, что как способность к прогрессу, так и возможность регресса, во-первых, не составляют ни прямой привилегии, ни врожденного недостатка той или иной расы, а во-вторых, не являются непосредственным следствием определенных географических условий. Ибо дело не только в том. что древние центры цивилизации различались между собой, не только в том, что с течением времени они перемещались в другие районы, но и в том, что орудия, открытия, результаты и импульсы определенной, уже развившейся цивилизации могут в известных пределах восприниматься всеми людьми до бесконечности. Короче говоря, прогресс и регресс неотделимы от условий и ритма социального развития в общем и целом.