Очерки истории российской внешней разведки. Том 1 - [52]
Англия в начале развития русско-бразильской торговли относилась к этому процессу сравнительно терпимо, рассматривая эти отношения как определенный удар по наполеоновской «континентальной блокаде». Но, когда победа над Наполеоном фактически была одержана, англичане начали предпринимать значительные усилия, чтобы сохранить свое монопольное положение на бразильском рынке. Вот почему Лангсдорф пристально следил за деятельностью в Рио-де-Жанейро английских представителей и регулярно в закрытой переписке информировал российское правительство о бразильско-английских отношениях и их влиянии на связи России с Бразилией..
Для более внимательного изучения всех деталей англо-бразильских отношений Лангсдорфу удалось, преодолев немалые трудности, пристроить прибывших с ним в Рио-де-Жанейро консульских учеников в ведущие английские фирмы. Судьба этих молодых людей сложилась по-разному, но один из них — Петр Петрович Кильхен — стал впоследствии известным коммерсантом и дипломатом. В 1818 году он был назначен российским вице-консулом в Бразилии, прослужил там до 1831 года и принес немалую пользу России своей информацией о положении в этой и прилегающих латиноамериканских странах.
В мае 1815 года в Рио-де-Жанейро прибыл поверенный в делах России Алексей Васильевич Сверчков, принявший от Лангсдорфа дипломатические обязанности, которые он исполнял в отсутствие официально назначенного посла России.
Умный и образованный человек, А.В. Сверчков обладал спокойным и уравновешенным характером, легко сходился с людьми и умел расположить их к себе. Эти качества помогли ему быстро обзавестись, с помощью Г.И. Лангсдорфа, нужными связями в правительственных кругах Бразилии, верно оценить обстановку при португальском дворе и активно включиться в сбор политической информации.
Сверчков пользовался доверием и уважением у самого короля Жуана и его жены — испанской принцессы Карлотты-Хоакины, несмотря на смертельную ненависть царственных супругов друг к другу. Алексей Васильевич нередко приглашался на такие придворные церемонии и приемы, где вообще был единственным иностранцем. Все это позволяло ему получать информацию о политике королевского двора «из первых рук» и сообщать наиболее важные сведения российскому правительству.
В частности, А.В. Сверчков подробно информировал Петербург о подготовке Бразилии к вторжению на Восточный берег (ныне Уругвай). «Эта экспедиция, кажется, совершается в секрете от мадридского двора и от Лондона»[48], — писал он Нессельроде 20 мая (1 июня) 1816 г. Сверчков весьма точно предсказывал и конечный неудачный исход этой военной экспедиции; «Даже если предположить, что португальские войска захватят всю территорию, расположенную вдоль Рио-де-Ла-Платы, между Восточным мысом и колонией Сан-Сакраменту, что весьма вероятно, то этому правительству с такими небольшими силами будет очень трудно оставаться хозяином земель, где все население военизировано, особенно если этому воспротивятся Испания и Англия»[49].
При этом Сверчков весьма основательно аргументировал свои выводы тем, что Англия, естественно, не захочет терять в результате начинающейся войны свои выгоды от торговли с Буэнос-Айресом, оказывающимся фактически в зоне конфликта, а Испания надеялась самостоятельно подавить национально-освободительное движение в Уругвае и не отдавать эти территории в чужие руки.
Судьбе было угодно распорядиться так, чтобы Г.И Лангсдорф вновь, во второй раз, принял на себя обязанности русского официального представителя в Рио-де-Жанейро. Вот как он писал об этом К.В. Нессельроде: «В стране, которую покидает г-н Сверчков… я снова поставлен перед необходимостью выполнять обязанности поверенного в делах, и не из-за того, что премьер-министр этого двора г-н граф де Барка, устно заявивший мне, что его величество не желает, чтобы дружба и доброе согласие, столь долго и счастливо существовавшие между нашими дворами, оказались прерванными, уже признал меня в случае отъезда г-на Сверчкова представителем нашего государя… Я не поколебался временно принять эту должность, на что прошу вашей санкции…»[50].
В начале сентября 1819 года в Рио-де-Жанейро в качестве посланника России прибыл Федор Васильевич Тейль фон Сераскеркен, один из первых «военных агентов» Барклая. До начала Отечественной войны 1812 года, работая в Вене и Берлине, Ф.В. Тейль успешно выполнял разведывательные задания. Детально изучив стратегию и тактику военных действий Наполеона, всегда стремившегося добиться быстрого успеха, он еще в 1811 году рекомендовал в случае нападения Франции на Россию «вести длительную и упорную войну», отступать, «избегать генерального сражения», действовать отрядами легкой конницы в тылу противника, стараться затянуть военные действия до зимы. Г.И. Лангсдорф передавал дела в надежные руки.
Итак, Бразилия стала первым форпостом российской дипломатии в Латинской Америке. Отношения с другими странами континента развивались медленно и вяло. Россия, придерживаясь порожденного «Священным союзом» принципа «легитимизма», в течение десятилетий не хотела признавать освободившиеся от колониальной зависимости латиноамериканские государства, за исключением монархической Бразилии, хотя еще в начальный период борьбы за независимость латиноамериканских республик (1810–1812 гг.) представители Венесуэлы, Перу, Чили, Аргентины пытались найти пути к сближению с Россией, сталкиваясь, по меньшей мере, с выжидательной позицией царского двора.
