Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы - [23]

.

В силу политических соображений до 1939 года нацисты не афишировали подготовительную работу по формированию регулярных частей Вермахта. «Отмашка» была дана лишь весной 1939 года, когда прибывший из Германии генерал Фридрих Эберхард на территории Данцига приступил к формированию пехотной бригады в составе двух полков (243-й, 244-й пехотные), закамуфлированной под условным наименованием «Ландесполицай». По мобилизационным планам Вермахта эта бригада должна была действовать в составе 3-й армии под командованием генерала фон Кюхлера[60].

Но главные объекты разведывательного «мониторинга» Жихоня располагались все же не в Данциге. Основное внимание польской разведки было обращено на части и соединения Вермахта, дислоцированные на территории Восточной Пруссии и Северной Померании как будущих театров военных действий.

В соответствии с Версальскими договоренностями, Восточная Пруссия была отделена от основной части Германии Польским Поморьем, имеющим выход к Балтийскому морю на участке в 172 километра. С востока она граничила с Литвой на протяжении 245 километров сухопутной и водной границы. А с запада и юго-запада протяженность польско-германского участка границы достигала 607 километров, из 1912 километров общей польско-германской границы.

В пределах Восточной Пруссии проживало более двух с половиной миллионов человек, из которых более 80 % были немцами, а остальные принадлежали к этническим полякам и литовцам, причем подавляющее их большинство было в значительной мере германизировано.

Кроме быдгощской экспозитуры и плацувок, замыкавшихся в своей работе на реферат «Запад», активную специальную деятельность на территории Данцига и Восточной Пруссии проводила специализированная Экспозитура № 2, расположенная в Варшаве. Отличие этого формирования от других подобных ей по названию структур заключалось в том, что она, строго говоря, не относилась к территориальным аппаратам разведки, а являлась головным органом, планировавшим и осуществлявшим диверсионно-повстанческую деятельность в масштабах всего 2-го отдела Главного штаба Войска Польского.

Эта экспозитура, кроме проведения широкомасштабной работы по инспирированию национально-сепаратистского движения в СССР в рамках операции «Прометей», в Германии занималась организацией конспиративных ячеек, призванных, в случае начала войны, развернуть активную диверсионную деятельность в тылу противника.

Сложная история взаимоотношений поляков и немцев на протяжении нескольких столетий привела к тому, что население приграничных областей отличалось крайне неоднородным этническим составом. Из примерно 2,5 миллиона человек, проживавших в Восточной Пруссии, около полумиллиона владели польским языком, около десяти тысяч идентифицировали себя как поляки. В силу различий, обусловленных конфессиональной принадлежностью, укладом жизни, диалектами польского языка и т. д., поляки — жители Восточной Пруссии — делились на две неоднородные по численности группы: «вармяков» и «мазуров». Первые, будучи католиками, не так сильно подверглись германизации, как мазуры, являвшиеся в большей части протестантами.

Практики польской разведки для решения своих задач делали ставку на вармяков, справедливо полагая, что принадлежность к католицизму будет служить одним из прочных мотивов возможного сотрудничества. Сотрудники Экспозитуры № 2, работавшие по Восточной Пруссии, в начале своей деятельности ориентировались на остатки польских общественных организаций, таких как «Союз поляков Вармии», «Объединение поляков в Штуме», «Союз молодежи Вармии» и др[61].

Несколько позже при непосредственной финансовой и организационной помощи Экспозитуры № 2 было создано «Объединение уроженцев Вармии, Мазур, Земли Мальборкской», призванное быть своеобразным мостом между поляками, проживавшими по обе стороны границы. Польская разведка использовала активистов этих организаций, из которых и подбирались кадры будущих руководителей разведывательно-диверсионных ячеек. Работа с этой категорией поляков — граждан Германии — на первом этапе заключалась в вовлечении их в общественную работу путем организации различного рода кружков и обществ «по интересам». Но по причине организационной слабости этого объединения польская разведка сделала ставку на другие, более дееспособные организации, такие как «Союз обороны восточных границ» и «Союз поляков», в состав которых входило множество бывших польских подпольщиков. Из этой категории граждан подбирались будущие руководители подпольных диверсионных ячеек, призванных в случае начала войны организовать зафронтовую специальную деятельность.

Если посмотреть на довоенную карту Восточной Пруссии и Польского Поморья, даже человеку, далекому от военной теории, станет ясно, что конфигурация этого участка польско-германской границы крайне невыгодна для польской стороны. Она «нависает» над северной и северо-восточной частью Польши, заставляя ее командование в случае войны создать группировку, способную устранить угрозу флангового удара главным силам Войска Польского на западе.

Планы ведения войны с Германией польским командованием в межвоенное двадцатилетие неоднократно подвергались изменениям в зависимости от изменений военно-политической обстановки и роста военного потенциала Германии.