Очень осенняя книга года Белой Металлической Крысы - [30]

Жили у дальних родственников – каких конкретно и по какой линии, история умалчивает, не очень часто они в Москву попадали. Ну, тетя Зина и тетя Зина – поди разбери. В детстве не интересует это, а потом попробуй пойми, кто есть кто на старых семейных фотографиях… И жалко, что большую часть не опознаешь, а спросить уже не у кого. Да и не подписаны они по большей части. Так из поколения в поколение и теряются родственные связи. Но тогда маму с сильно испуганным перспективами какого-то ультразвука, довольно пухлым и несчастным от одного ощущения, что придется каждый день к врачам ходить, автором приняли тепло. Да и врачи оказались не страшные. Нужно было минут по двадцать сидеть у аппарата, прижимая к горлу какие-то то ли пластиковые, то ли металлические штуки. Совершенно не больно, даже интересно. И все! Низкий поклон киевской медицине – рассосались гланды. За две поездки никаких следов. Вечные болезни ушли, лежание в постели с книжкой тоже… Ну, изредка, как положено, налетала какая-нибудь хворь, но не чаще, чем у всех прочих ребят в школе.

Киев мама обожала. Так всегда и говорила. Холмы, каштаны в городских парках, музеи, старые купеческие дома, Днепр, монументальный Крещатик… Родилась она и выросла на Украине, хоть и в Днепропетровске, так что для нее все тамошнее было особенным. Понять и принять это было легко. Разделить… Ну, не обижать же восторженную маму. К примеру, она в Москве сто раз рассказывала, что есть такая супервкусная вещь – взбитые сливки, и в первый же выгул по Крещатику потащила их пробовать. Жирная, сладковатая, совершенно невкусная по всем понятиям для автора вещь. Добавили изюма. Вкуснее не стало. Промолчал. Вторым специалитетом были вареники с вишнями. Попробовал. Полная фигня. Теста море, невкусно, вишен не так чтобы богато. Общепит… Когда женился – распробовал. Так это ж надо, чтоб все было ровно наоборот: тесто тонкое, вишен МНОГО, и подливка была вишневая, на крахмале, густая, розовая… И вот тогда, когда вареник в ней искупаешь, и со сметаной, а можно и без, тогда понимаешь, какая это вкусная вещь. Ко всему руки нужно прикладывать. И душу.

Впрочем, обычные вареники киевские, с творогом, зашли на ура. Вот с той самой сметаной и зашли. Да и со всем остальным – всех видов, типов и разновидностей. До сих пор их лепят дома и намораживают, как, кстати, и пельмени. И жена, и дочка, и невестка, а теперь и две малолетние внучки к процессу присоединились. Неистребима в семье страсть к заготовкам и закруткам – запасы варенья, повидла, компотов, маринованные огурцы и квашеная капуста есть всегда. Ну и слава Б-гу. Папа еще сало коптил и потрясающую, с невероятным ароматом буженину в духовке делал, но это уже другая история. Он вообще хорошо готовил, особенно мясо, почки, плов, борщ и солянку из почек. А про то, чтобы по-быстрому накрошить тазик салата из свежих овощей, и речи не шло. Мама в основном специализировалась на выпечке и домашней лапше, а также традиционных еврейских жареных клецках – монделах. Бульоны с ними куриные особенно хороши. И куриная шейка была ее. Точнее, шкурка целой курицы, аккуратно снятая, туго набитая всякой вкусной всячиной и сваренная в бульоне.

Что до Киева – торты «Киевские» были по-настоящему хороши. Сейчас их готовят где угодно, но со старыми не сравнить – в том числе те, которые иногда с Украины привозят. То ли не те орехи – даже с арахисом попадались. То ли классическую рецептуру меняют. Сколько их ни пробовал – не то. Вот не то и все. Что-то неуловимое тот, старый, вкус детства портит, и не поймешь даже что, но, как раньше, не радуют нынешние «Киевские» торты. Не те они. Украина не та, торты не те, да и мы не те. Может, в этом все и дело? Ни молодость не вернешь, ни тем более детство. А воспоминания имеют свойство с годами слабеть. Ну, да ладно. Вернемся к Киеву. Не все же про местную кухню вспоминать… Так вот, запомнился он не каштанами – их и в Москве было много, хотя и не настолько. И не холмами – была охота ноги растирать, по горкам шкандыбая, особенно по булыжнику, который только с виду хорош, а для ходьбы ой как неудобен! А вот музеи киевские были хороши. Особенно Научно-природоведческий, с хижиной первобытного человека из мамонтовых костей. Потрясла воображение.

Мама, надо отдать ей должное, как, впрочем, и папа, интерес к музеям поощряла, ходила по ним терпеливо и часто. С детства их столько обошли… Ну, а потом уже сам по музеям чапал. В любом городе, в любой стране мира находил их и по ним бродил часами. Умиротворяет. Не в барах, не на шумных концертах и не в опере или на балете, куда мама тоже затаскивала, но без малейших результатов, не зашло, хоть тресни, а именно в музеях настроение улучшается и мир кажется не таким сволочным, каким он часто бывает. Почему – Б-г весть. Ну, и зоопарки и национальные парки такое же впечатление оказывают. Звери, птицы и прочая живность так радуют… Впервые Джеральда Даррелла прочитал, «Перегруженный ковчег», в Ленинграде, на майские праздники, в первую поездку в этот город, в десять лет – и навсегда влюбился в эту тему и в людей, которые зоопарки держат и ими всерьез занимаются. Для нашего нынешнего Минкульта, которому их в ведение отдали, это еще один инструмент заработка, не более чем. Так просто Минкульт с его начальством, начиная с Мединского, давно на вилы просится.