Очень босоногая история: Маньяк на свободе! - [63]

— Над решением этого сложного вопроса я работаю уже несколько лет. Научиться выявлять эротические склонности человека — значит понимать значительное количество его поступков, мыслей, идей.

— А как давно вы этим занимаетесь? Я вспомнила, про вас один психолог–фетишист говорил… я думала, он врет. Оказывается, он более правдив.

— Я знаю, о ком вы ведете речь. Смею вас уверить, что не имею ничего общего с этим мифом сетевым. Сам я занимаюсь подобными исследованиями уже около 10 лет.

— О господи, то есть он придумал имя, не зная о вас? Вот это совпадение!

Француз слегка улыбнулся.

— Скажите, не удавалось ли вам, может быть, благодаря случаю, может благодаря вашей внимательности, найти в Твери скрывающихся поклонников эротики босоногой?

— Ну, видимо, тверские поклонники босых девушек шифруются лучше, чем сетевые. В Инете достаточно заявить, что обожаешь ходить босиком и выложить пару–тройку фоток, и все, вот тебе респонденты. А в реальной жизни… Я по городу хожу–хожу босиком, хоть бы кто прицепился. Обычно подходят знакомиться, но быстро понятно, что для них босиком — просто способ завязать разговор. Ну, почти то же самое, как если бы я была в карнавальном костюме или с необычным цветом волос. А сейчас я встретила открытых. Ну, вернее, они себя фут–фетишистами не называют, но на босые пятки очень падки. И еще в Москве тоже есть, но там пока я интервью не брала, не могу пока сказать точно, фетишисты ли они, а в Твери с ними почти что глухо.

— Кто–то из барефутеров запомнился вам больше других? Или, может быть, вы замечали у них другие сексуальные девиации? Ведь эротизировать можно не только ноги босые. Случалось ли вам, например, сталкиваться с такой девиацией, как ворофилия?

— Ворофилии? Это когда возбуждаются от того, что девушка что–нибудь украла?

Профессор улыбнулся наивному вопросу девушки. В этот момент у него в кармане зазвонил коммуникатор. Сбросив вызов, он вновь обратился к Асе.

— Простите, не всегда есть возможность выключать телефон мобильный. Итак, ворофилия — это фантазия эротическая быть съеденным, как правило, живьем и целиком. На мировом пространстве можно найти множество таких людей, но в вашей стране они только начинают себя как–то проявлять. Взгляните, — профессор повернул ноутбук лицом к Асе.

Девушка увидела англоязычный сайт, наполненный галереями, имеющими эротическую привлекательность для ворофилов. Слово какое смешное. Однако увидев его написание латиницей, Ася сообразила, что оно, должно быть, происходит от латинского «vorare» — «пожирать»

— Ну, мне никто еще не высказывал пожелания, чтобы я его съела. А вот копрофилия у одного точно есть. И еще БДСМ встречается у некоторых.

— О, это встречается часто. Однако у меня есть информация, что в Тверской области обосновался человек весьма значительных сексуальных девиаций. Его привлекают ноги босые, поедание. Но это данные пока сомнительной достоверности.

— Что ж сюда сексуальных девиантов потянуло–то так, надеюсь, не из–за моего диплома.

Профессор подмигнул, что совсем не вязалось с его бесстрастным поведением.

— Вам следует только радоваться. Раз их сюда потянуло, у вас будет много материала для исследований научных.

Ася вздохнула, вспоминая свой исследовательский опыт:

— Я и радуюсь, но многие из них — жутко неприятные люди.

— Вы имеете в виду барефутеров московских?

— Нет, москвичи еще нормальные, среди них даже есть интересные люди, а вот тот психолог, что на вас или не совсем на вас ссылался — очень неприятный экземпляр. Но с него столько информации можно получить — даже спрашивать не надо, сам готов все выкладывать. Правда, транскрибировать устаешь…

— Я, кажется, знаю, о ком вы говорите. Почему вы находите его неприятным?

— Он слишком много негатива выдает, от его текстов прямо исходит ощущение злобы… Я, конечно, знаю, что исследователю приходится беседовать независимо от того, приятен ли ему респондент…

Бишоп тем временем нажал несколько кнопок на своем ноутбуке и снова развернул его к Асе. На экране было несколько фотографий, очень четких, снятых явно профессиональной техникой.

— Это он?

— Точно он! Только одет получше, чем сейчас… Вы его знаете? Откуда он?

— Родом он из Новосибирска. Но вследствие характера несносного в сочетании с амбициями непомерными оказался выброшенным на обочину жизни.

— Ого! Хорошо же его жизнь пнула, из Новосиба до Твери. Ой, да я вас перебиваю, вы еще что–то хотели спросить?

— Да, я хочу задать последний вопрос. Вы изучали ранние годы жизни этих любителей ног босых? Какие–то факты из детства, воспоминания

— Они отвечают уклончиво, говорят, что не помнят, но кое–что выясняется — у них главой семьи была женщина, мама или бабушка, у кого как. И еще, некоторые из них были нежеланными детьми, но все это пока слишком разрозненно и неполно, чтобы быть полноценной гипотезой.

— Да, исследовать детские воспоминания непросто, пока наука не подарила нам ментоскоп, — Бишоп улыбнулся, упоминая фантастический аппарат из романа Стругацких, но Асе почему–то показалось, что он вовсе не считает фантастикой устройство, позволяющее заглянуть в чужие мозги. И даже более того, девушка не удивилась бы, если б узнала, что француз умеет читать мысли — настолько проницательным был его взгляд.