Очень большое наследство! - [2]

– Я была в прачечной. Это в полуподвале. Стирала. Машины стиральные шумят, вода шумит, ничего не слышно. Я даже не знала, что Надя пришла. Это дочь Игоря Владимировича, хозяина дома.

– Тогда я сейчас пройду в дом, посмотрю, что там происходит? Вдруг кому-то еще нужна помощь? Подождите меня здесь. Парадная дверь открыта?

– Да, днем она всегда открыта, потому что закрыты ворота, а как вы прошли?

– Перепрыгнул через забор, – бросил Миша, бегом поднимаясь по мраморным ступенькам в дом.

Первым делом он подбежал к окну, из которого выпала Надя. Оно находилось на лестничном пролете между первым и вторым этажами. Крикнул: «Кто-нибудь, отзовитесь! Хозяева?» В ответ гулкая тишина. Он поднялся по лестнице на второй этаж. Везде пусто и сумрачно из-за закрытых штор. Везде работают сплит-системы, прохладно. Он прошел несколько комнат пока не оказался в просторном кабинете, очевидно, принадлежавшем хозяину. Книжные полки по стенам, большой письменный стол, диван, ковер на полу. Его глаза уже привыкли к полумраку. Он увидел на ковре возле стола мужчину. Того самого, который часа три назад приехал сюда с молодым весельчаком. Медленно подошел к нему. Остекленевший взгляд, гримаса боли на лице. Миша все же присел на корточки и прикоснулся к его руке, пощупал пульс. Рука была холодной, пульса не было. Миша почувствовал озноб и позыв на тошноту, побоялся испачкать ковер. Выбежал из кабинета. Скорее на свежий воздух!

Наташа сидела прямо на тротуаре, положив на колени голову Нади. Она плакала. Увидела Мишу:

– У меня нет телефона. Я выбежала без него. Позвоните скорее, вызовете «скорую помощь», она дышит, но так и не пришла в себя. Что с ней? И что с вами? Вы так побледнели! Вам плохо?

– Я сейчас позвоню законникам и врачам. Ваш Игорь Владимирович лысый?

– Да, лысый.

– Полный и среднего роста?

– Да. Что с ним? Вы сказали ему про Надю? Почему он не вышел? Он очень любит ее.

– Его убили. Кто был дома кроме него?

– Я … Господи! Как убит? Кем убит? За что? Я стирала! Я ничего не знаю! Я думала, что я в доме одна! Позовите его!

У нее началась истерика, она рыдала и била себя кулаком в грудь. Миша сквозь ее крики не слышал людей, с которыми говорил по телефону. Он дал ей пощечину. Она удивленно посмотрела на него и замолчала. Зато пришла в себя Надя и начала стонать и звать папу. Первыми приехали законники. Осматривали дом, приглашали понятых, беседовали с Мишей. Он сильно устал, говорил как во сне. Просил перенести все переговоры на завтра, дать ему отдохнуть. Подписывал какие-то бумаги, договорился, что придет сам завтра утром. Но все равно его расспрашивали снова и снова. У него разболелась голова. Миша так часто говорил следователю про концерт джазовой музыки, что следователь начал испытывать раздражение, что отнюдь не способствовало взаимопониманию. Следователю хотелось знать, зачем Миша пришел в дом. А Миша только и твердил про джазовый концерт и головную боль. Оба расстались со вздохом облегчения. Миша ушел на автобусную остановку. Следователь остался «мучать» Наташу.

Миша доехал до площади Ленина, дальше можно пересесть на другой автобус, но Миша предпочел пройтись, чтобы успокоить нервы. Он шел медленно, хотелось спать. Прийти домой, принять душ и спать. Его внимание привлекла маленькая очередь в газетный киоск. Он подошел из любопытства и вздрогнул, увидев портрет хозяина Наташи крупным планом на странице газеты «Свободное слово».

– Когда только успели? – подумал он.

Тоже купил газету. Статья на первой странице с окончанием на второй. Постоял, пробежал глазами. С удивлением узнал, что Литвинов Игорь Владимирович был заместителем директора ООО «Стройка». Миша сунул газету в урну и медленно пошел домой. До дома оставалось уже метров десять, когда перед его взором, устало опущенным в тротуар, предстали две очаровательные ножки в черных туфельках на каблуках.

Миша поднял взгляд и увидел Наташу. На ней была черная блузка с длинными рукавами, что не вязалось с жарой июньского вечера. Такая же черная юбка едва прикрывала коленки. Только что он видел ее плачущую, в истерике. А сейчас от слез не осталось и следа. И все же она выглядела немного смущенной:

– Они все уехали, а я осталась одна в пустом огромном доме. Мне там страшно. Миша, можно провести этот вечер с вами? Мне просто необходимо отвлечься, иначе можно сойти с ума.

– Можно, – улыбнулся Миша, – мы находимся рядом с моим домом. Зайдем ко мне?

– Извините, – смутилась Наташа, – но зачем же сразу домой? Вы говорили вчера про концерт. Уже седьмой час, а по-прежнему жарко. Давайте выпьем квас. Вы любите квас?

– Очень люблю. В Ростове самый вкусный квас на свете. Вам большую или маленькую?

– Маленькую. Ой, простите, я наступила вам на ногу!

– Ничего, угощайтесь квасом. Я тоже выпью.

– Ой! Снова! Наверное, каблук сломался. Подержите, пожалуйста, секунду, я посмотрю, что там? Это новые туфли!

– У вас замечательные туфли! Вы хотите послушать джаз? У меня есть два билета. Правда, мы немножко опоздаем…

– Давайте квас. Ой, это ваш стаканчик? Извините! Я такая рассеянная. Очень вкусный и холодный! У вас есть билеты? Значит, мы попадем на концерт? Зачем же опаздывать? Разве нельзя взять такси?