Очаровательная злючка - [13]

— Брока нет, час назад он уехал в клинику принять роды. Эш и Мэгги скоро будут здесь. Лиз и Рич не поедут в такой холод. Поэтому за столом нас будет семеро. — Мария выложила тесто на доску, замесила, несколько раз обмяла руками и начала отрезать от него абсолютно одинаковые кусочки для печенья. Она разложила их на противень и поставила его в разогретую духовку.

Кэсси открыла серебряный ящичек для столовых приборов, стоявший на шкафу, и отсчитала вилки, ножи и ложки. Потом выдвинула ящик и достала солнечно-желтые льняные салфетки с большими подсолнухами, которые Мария использовала за завтраком. В первый день Мария сказала ей, что завтрак определяет настроение на весь день: желтые салфетки украсят стол, хорошая еда утолит голод, а любящая семья порадует сердце.

— Почему Мэгги и Эш приезжают сюда завтракать? — спросила она. — Ведь для этого они должны очень рано вставать.

Мария засмеялась:

— Мэгги не умеет готовить.

— В самом деле?

— Нет. — Мария стала серьезной. — Мэгги хорошо готовит. Но после несчастного случая они стали есть с нами. Сначала для того, чтобы поддержать нас. Мы должны были быть вместе. Несчастный случай произошел уже давно, но мы стараемся собираться за одним столом как можно чаще.

Кэсси помолчала. Что-то действительно случилось с этой семьей или с Тедом, и, судя по тону Марии, это было что-то ужасное.

— Какой несчастный случай? Что произошло? — Кэсси положила ножи справа от тарелок и начала раскладывать ложки.

Мария продолжала работать, но не ответила. Она никогда не рассказывала эту историю, но по крайней мере Тед еще не проснулся. Никто не решался говорить о несчастном случае в присутствии Теда, опасаясь, что это подтолкнет его за невидимую страшную черту. Казалось, лучше никогда не вспоминать об этом. В конце концов, это было семь лет назад…

Мария попыталась найти лучший способ ответить на вопрос Кэсси. В жизни этой девушки уже было достаточно неприятностей, и все же, если Тед ей небезразличен, она должна будет понять, как изменил его этот несчастный случай. Мария знала, что ее сын никогда и никому не говорил об этом.

— Ты однажды сказала: если хочешь понять сегодняшний день, нужно узнать о вчерашнем — так говорил мне Тед. Поэтому я начну со дня вчерашнего, — наконец сказала Мария, когда Кэсси уже решила, что Мария проигнорировала ее вопрос.

Кэсси смотрела, как Мария вынула золотисто-коричневое печенье из духовки и поставила остывать. Затем она разбила несколько яиц в сковородку, в которой кипело масло.

Мария знала, что рутинная работа, приготовление завтрака, поможет ей рассказать Кэсси о том, что случилось с Тедом, со всей их семьей в тот ужасный день.

— Кэсси, ты знаешь, что Лиз — мой первый ребенок. Через два года после ее рождения я родила близнецов, Джона и Теда, — начала Мария.

— У Теда есть брат-близнец? — Кэсси не была уверена, что она не ослышалась.

— Да, — ответила Мария, затем поправилась: — Был брат-близнец. Мы думали, что они — половинки одного целого, так они были близки. Они начали ходить в один день, в один день заговорили. Они вместе смеялись, а когда одному было больно, оба плакали. Став постарше, они оба работали у своего отца, откладывали деньги на покупку ружей, чтобы охотиться на оленей. Им было только по четырнадцать. В тот вечер, перед их первой охотой, они так были возбуждены, что не могли уснуть.

Она помолчала.

— Джон и Тед встали до рассвета и пошли в лес. Кэсси, это произошло семь лет назад… — Ее голос сорвался. — Но для Теда это все как будто вчера. — Мария глубоко вздохнула и села на табурет. — Джон забрался на дерево, чтобы выследить оленей, а Тед ушел дальше в лес. Тед услышал выстрел, прибежал обратно и… обнаружил брата. Джон опускал ружье на землю, и оно случайно выстрелило. Он был убит на месте.

Она помолчала, сдерживая слезы.

— Тед принес тело домой и пошел обратно. Боб, в шоке, повернул за ним, но Тед даже не заметил отца. Тед разбил оба ружья о дерево и кричал на дерево, пока у него не пропал голос. Когда он вернулся домой, он не говорил ни слова, не плакал. Половина Теда ушла навсегда, и только половина осталась жить.

— Боже мой… — Голос Кэсси дрожал.

Мария вытерла слезы уголком фартука.

— Кэсси, мать никогда не готова потерять ребенка. Мы знаем, что когда-нибудь потеряем родителей, и готовы грустить по ним, когда они уйдут. Но потерять ребенка — это противоестественно, и эта печаль — противоестественна, и она никогда не проходит. Но печаль Теда сильнее вдвойне, потому что его второе «я», его брат-близнец, уже не с ним. В нем затеплилась жизнь только с тех пор, как он привел тебя. Мы благодарны тебе, Кэсси, — тихо сказала она. — Но при Теде мы никогда не говорим об этом, и ты не должна…

Она замолчала — из столовой в кухню вошел Тед. А не слышал ли он их разговор из соседней комнаты, подумала Кэсси.

— Где дядя Брок? — спросил Тед. — Он всегда приходит к столу раньше меня.

— Поехал в больницу принимать роды, — ответила Мария, стараясь говорить обычным тоном. — Пойди разбуди Алисию. Я уже слышала, как подъезжают Эш и Мэгги. И позови отца — он скорее всего в спальне, читает газету.