Очаровательная скромница - [8]

Веер был частью игры. Джулиан провел пальцем по аккуратно упакованной вещице. Он знал, что это прекрасный подарок и подходящий предлог для начала новой кампании. Поэтому не мог не испытывать приятного удовлетворения.

Только одно препятствие стояло между ним и поместьем в Суссексе, которое было частью приданого его матери.

Возможно, Джулиан наконец отдохнет, когда его получит.

Он моргнул, закрыл глаза, отгородившись от проплывающих мимо пейзажей Суссекса, но не уснул.

Феба взбежала по лестнице в свою комнату, на ходу развязывая ленты шляпки, отшвырнула ее в сторону, рывком выдвинула стул и так быстро выхватила лист бумаги, что Харибда, ее пушистый полосатый кот, возмущенно мяукнул и вскочил. Шерсть на загривке вздыбилась. Убедившись, что его покой нарушила хозяйка, он зевнул и снова улегся на ее кровати.

Они оба были костлявые недокормленные и плохо воспитанные подростки, когда приехали сюда из Лондона. И оба стали утонченными, сытыми и благодарными за комфортную жизнь.

Но в душе оставались бунтарями и авантюристами.

Харибда был пушистым обманщиком. Он любил спать на спине, являя миру свой мягкий гладкий животик. Когда же ничего не подозревавшие гости невольно тянулись погладить кота, он в мгновение ока пробуждался и вцеплялся в руку визитера всеми имеющимися в его распоряжении когтями и зубами. Так бывало не единожды. Наглый котяра не стеснялся ставить хозяйку в неловкое положение. Хотя, конечно, это бывало забавно.

Зато он раз и навсегда отучил любопытных учениц заходить в ее комнату.

«Проклятые аристократы».

Феба обмакнула перо в чернила и начала писать:

«Дорогая Лизбет,

Прими мою глубочайшую благодарность за любезное приглашение и, хотя я была бы счастлива снова повидаться с тобой, боюсь, я не смогу…»

Ее прервал стук в дверь.

Девушка шумно вздохнула, едва не сдув листок со стола, резко встала, опрокинув стул, и открыла дверь.

Стоявшая на пороге служанка отшатнулась, глаза Фебы метали молнии.

Сделав над собой усилие, Феба постаралась успокоиться. Мэри Фрэнсис, невысокая пухленькая девица, примирительно улыбнулась. Так же, наверное, она улыбалась бы ночному грабителю, в надежде что он ее не тронет.

– Прошу меня простить, мисс Вейл, и извините, что прервала вашу работу… – Она с любопытством заглянула в комнату, скользнула взглядом по двум толстым половикам, кровати, покрытой ярким лоскутным покрывалом, которое Феба сама сшила из платьев и накидок, таких старых, что их уже невозможно было перешивать. – Но мисс Эндикотт хотела бы переговорить с вами до отъезда.

Феба сделала глубокий вдох, чтобы окончательно взять себя в руки. Полуграмотная деревенская девчонка была уверена, что все преподаватели в академии очень умные и постоянно занимаются важной работой. Это было, в общем, приятно, хотя и немного раздражало.

– Спасибо, Мэри Фрэнсис.

Она знала, что мисс Эндикотт собирается покинуть школу на каникулы, но оставляет академию на старших учителей – миссис Банкрофт и миссис Флигер.

Феба повернулась к зеркалу, висевшему над столом, и пригладила слегка растрепавшиеся волосы. Потом бросила беглый взгляд на платье, сочла свой вид приемлемым и вышла из комнаты. Девушка миновала длинный коридор, поднялась по винтовой лестнице, держась за гладкие перила, отполированные поколениями капризных юных леди и ею в том числе.

Дойдя до кабинета мисс Эндикотт, Феба чудом избежала столкновения с высокой черной фигурой.

Фигура медленно повернулась и оказалась маркизом Драйденом.

– А вот и вы, мисс Вейл, – мисс Эндикотт произнесла эти слова таким тоном, словно ожидала ее весь день. Она уже была одета в дорожный костюм – элегантное серое шерстяное платье, длинный плащ в тон ему и очень красивую меховую шляпку. На столе стояла дорожная сумка, на полу – саквояж.

– Я надеялась, что вы покажете маркизу хотя бы одну классную комнату на верхнем этаже, поскольку я должна немедленно уходить, чтобы не пропустить дилижанс и не опоздать на встречу с сестрой. Она ни за что не простит, сестра, я имею в виду, если я приеду на день позже, поскольку составила очень насыщенную программу развлечений на весь период моего пребывания у нее в гостях, – говоря это, мисс Эндикотт натянула перчатки. – Я полагаю, что его милости будет полезно поговорить с одной из наших учительниц. Маркиз упомянул, что уже имел удовольствие познакомиться с вами в магазине Постлетуэйта.

Глаза мисс Эндикотт были маленькие, голубые и проницательные. Она была одной из длинной череды тех мисс Мариетт Эндикотт, которые много лет управляли академией с мастерством генерала, искусностью дирижера симфонического оркестра и деловой хваткой, перед которой отступал даже Джосайя Редмонд. Хотя, на самом деле, она была очень доброй женщиной, и этот секрет рано или поздно становился известен всем ученицам академии.

Правда, чтобы выяснить это, им приходилось изрядно потрудиться.

Она была доброй, но не слабой. Пожалуй, лучше всего ей подходило определение «непреклонная».

За десять лет Феба привыкла к ее взгляду, но до сих пор не могла противостоять ему или лгать. А когда-то могла устоять против чего угодно.

Ее бросило в жар от наплыва самых противоречивых эмоций и ощущений.