Очаровательная плутовка - [14]

Сказав это, Флетчер тут же пожалел, что так больно уколол беднягу дворецкого, который вдруг сделался бледным, как стена, но продолжал настойчиво протягивать зонтик. В глубине души влюбленный торжествовал, ведь ему удалось выполнить просьбу королевы своего сердца.

— Очень хорошо, сэр, я знал, что вы поступите разумно.

Отдав зонтик, Лезбридж быстро прошел к двери, чтобы открыть ее перед хозяином:

— Мы будем с нетерпением ждать вашего возвращения, сэр. Желаю вам приятной поездки. Все в этом доме счастливы снова видеть вас, сэр.

— Кстати, Лезбридж, почему бы вам не взять небольшой отпуск, когда я вернусь, — сказал Флетчер, внезапно обернувшись, — у вас ведь есть сестра, кажется в Бафе, неужели вы не хотите ее навестить? Ведь вы не покидали Лейквью с тех пор, как я отправился на Пиренейский полуостров пять лет назад. Вы заслужили право на отдых, вам будет полезно несколько сменить обстановку. Думаю, пару недель мы сумеем справиться с хозяйством без вас.

— Но я не нуждаюсь в отдыхе, сэр.

— Не нуждаетесь в отдыхе? Вы смотрите на мою дорогую тетю такими усталыми воловьими глазами и говорите мне, что не нуждаетесь в отдыхе? — покачал головой Флетчер. — Кажется, уже поздно. Что ж, по крайней мере обещайте, что мне не придется брать короткоствольное ружье и вставать на защиту поруганной чести семейства.

После этих слов даже лысина бедняги дворецкого стала пурпурно-красной. Не сказав ни слова, он открыл дверь на улицу и через мгновение затворил ее, оставив хихикающего хозяина с носом.

Улыбка Флетчера сползла с его губ, как только он понял, что стоит у крыльца один. Не было ни мальчишки-конюха, ни оседланных лошадей, готовых тронуться в путь. В серых глазах молодого лорда сверкнула молния, в сердцах он топнул ногой по дорожке, отчего из-под его ботинка разлетелась целая россыпь мелкого гравия.

Он метнулся к конюшне, пелерина его серого пальто надулась, подобно плащу древнего полководца. Флетчер ворвался с таким шумом, что перепугал бедных лошадей, привязанных в стойлах по обе стороны прохода, и был вынужден остановиться, выжидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Тут он увидел свое седло, мирно висящее на деревянной перекладине, и понял, что конюх даже и не думал собираться в путь.

Пеган, огромный черный жеребец в первом стойле, радостно заржал, узнав хозяина. Флетчер протянул ему морковку, прихваченную с кухни специально, чтобы угостить верного друга-коня.

— Угощайся, малыш, угощайся. — Он ласково похлопал коня, явно желавшего поскорее покинуть стойло и как следует размяться. Мы скоро отправимся в путь, только сначала мне придется как следует прочистить мозги этому упрямцу Билли, если я, конечно, смогу его отыскать. Остается надеяться, что он не сбежал куда-нибудь, сообразив, что я хочу разгадать его тайну, и уже заметил кое-что сквозь его хитрую маскировку. Видимо, я сплоховал, и хитрый мальчишка успел что-то заметить. Наверное, это уже старость. Да, дорогой Пеган, раньше мне бы и в голову не пришло развлекаться тем, что разгадывать загадки какого-то несчастного мальчишки.

Сказав это, Флетчер двинулся по коридору вглубь конюшни, заглядывая в каждое стойло в надежде обнаружить Билли Смита. Дойдя до последнего стойла, он наконец нашел конюха мирно спящим на охапке свежей соломы. Лорд Белден бесшумно открыл незапертую дверь, приблизился к мальчишке и ловко ткнул того концом зонтика в мягкое место.

— Вставай, бездельник! Давно пора выезжать!

Незамедлительно последовал весьма громкий ответ:

— Эй, что ты себе позволяешь? Неужели не видишь, что я сплю, ты, собачий сын?! — вскрикнул Билли, отстраняя рукой наконечник зонтика. — Ты совсем озверел, Хедж!.. О Боже! — пролепетал мальчик, увидев вдруг лорда Белдена.

— Действительно, о Боже, господин Смит, проговорил Флетчер, изо всех сил стараясь принять устрашающий вид, для чего даже сжал кулаки.

Но по словам Бэка, с мягкой и приятной внешностью Флетчера грозить прислуге было все равно что пугать волка младенцем.

— Я полагаю, что вполне понятно объяснил вчера, в какое время я намерен отправиться в путь. Вы и лошади должны были быть готовы час назад!

Билли не спеша поднималась на ноги, ворча себе под нос:

— Я же дал понять, что не собираюсь никуда ехать. Ваша нелепая затея еще глупее желания вашей тетушки перекрасить стойла в розовый цвет! Вы не слышите, что идет дождь? Лужи скоро будут по колено, и мы утонем!

— К полудню ветер разгонит все тучи — и засияет солнце. Оно уже сияет по ту сторону холма. Знаете, господин Смит, о чем я сейчас думаю? Я думаю, что вам не помешало бы принять ванну. Неужели вы каждую ночь спите на соломе в стойле? Почему вы не переберетесь в комнату Хеджа, там ведь есть еще одна кровать? Я не настолько нищ, чтобы заставлять моих людей спать на соломе.

Билли закатила глаза, стараясь пропустить последнее высказывание Флетчера мимо ушей. Это было особенно обидно, потому что она понимала: хозяин абсолютно прав. Вымыться с головы до ног было одним из самых заветных ее желаний, но она не представляла, как можно осуществить его в Лейквью.

— Вы не представляете, что такое спать в одной комнате с Хеджем, сэр. Он разговаривает во сне, храпит, к тому же он не видел мыла по меньшей мере последние двадцать лет…