Очаровательная авантюристка - [41]

– Ну конечно! Ты хочешь от него отделаться, подсунув ему эту девочку! Какое расточительство! Просто подумать страшно! Но если долговые расписки у Равенскара, то тебе ничего не остается, как немедленно тайно обвенчаться с Адрианом – если только ты не хочешь совсем его упустить. Ты скажешь, что тайный брак никому не делает чести, но что нам остается? Мы в отчаянном положении.

– Надо их как-то заполучить, – сказала Дебора, которая не очень прислушивалась к словам тетки.

– Что заполучить?

– Долговые расписки и закладную квитанцию, конечно, что еще?

– Ты готова отказаться от Адриана? – спросила леди Беллингем. – Может, дело дойдет и до того, но, по-моему, лучше тайно выйти за него замуж.

– Если я пойду на такую глупость, Равенскар и леди Мейблторп обратятся в суд, и брак будет объявлен недействительным. Он воображает, будто загнал меня в угол, но я ему еще покажу!

– Не надо ему больше ничего показывать, Дебора, умоляю тебя! – взмолилась ее тетка. – Видишь, что получилось из-за твоего упрямства. Если бы ты пошла с ним на примирение!

– На примирение! Да я буду сражаться с ним до последнего вздоха! Как бы только отнять у него долговые расписки?

– Ты не можешь их у него отнять, – с отчаянием сказала леди Беллингем. – А что он пишет в письме?

– Что он с радостью их мне вернет в обмен на свободу своего кузена. Как он смеет так меня оскорблять! Я никогда его не прощу!

– Вернет, значит? Что ж, дорогая, по-моему, это очень благородное предложение. Конечно, двадцать тысяч фунтов было бы лучше, но какое бы я испытала облегчение, избавившись от этих долгов!

– А если я не прогоню Адриана, то он потребует уплаты через суд.

Леди Беллингем застонала:

– Изверг! Я не могу с ним расплатиться! Он, наверно, хочет, чтобы я умоляла его на коленях, но этого я делать не стану! Ни за что!

– Умолять его на коленях! – воскликнула Дебора. – И не думайте! Я с вами тогда перестану разговаривать!

– Да со мной, вероятно, все перестанут разговаривать – во всяком случае все, чью дружбу я ценю, – потому что я буду сидеть в долговой тюрьме и там, видно, и закончу жизнь. О Дебора, как ты можешь быть такой бессердечной?

Дебора обняла свою вконец упавшую духом тетку:

– Я вовсе не бессердечная, милая тетя, и никто вас не посадит в тюрьму. Этот отвратительный человек вовсе не хочет наказывать вас – он злится на меня. Он надеется запугать меня, но я найду как ему отплатить, он еще узнает! Я отберу у него эти расписки, и с Адрианом я тоже не расстанусь – то есть мне он, конечно, не нужен, но Равенскар об этом не узнает, пока не признает себя побежденным… и…

– Перестань! – вскричала ее тетка. – Я не могу этого слушать! Тебе обязательно надо нас погубить! Я согласна, что Равенскар – пренеприятный человек, да и к тому же он как-то странно себя ведет. Если он хочет потребовать оплаты счетов, почему он об этом не скажет мне? Это же тебя совсем не касается.

– Он написал мне, потому что зол на меня и хочет со мной расквитаться. А к вам, тетя, он не имеет никаких претензий, так что вам ничто не грозит. Он все это делает от злости! Но я его проучу!

Поскольку никакие доводы не действовали на Дебору, леди Беллингем отказалась от попыток образумить племянницу и на слабых ногах поплелась к себе в будуар, где провела грустное утро, пытаясь обнаружить ошибку в счете, который ей прислала портниха, и убедить Мортимера, что огарки свеч, которые остаются после вечеров в игорных залах, можно с пользой использовать на кухне. Поскольку ей не удалось преуспеть ни в одном из этих предприятий, настроение у нее так и не улучшилось; более того, оно бы значительно ухудшилось, знай она, что замышляет ее племянница. Но Дебора сочла разумным не посвящать ее в свои планы, и леди Беллингем поехала кататься в парке, не подозревая, какие тучи сгущаются над ее несчастной головой.

Дебора долго не могла придумать, как парировать последний выпад Равенскара. Казалось, что все карты у него в руках, но Дебора так твердо решила бороться до последнего, что мысль о том, чтобы уступить в неравной борьбе, ей даже не приходила в голову. Она уведомит его, что никогда и не помышляла о браке с его кузеном, только когда он будет окончательно посрамлен. И получит огромное удовлетворение от собственного великодушия. А поддаться на подкуп или угрозы – для этого надо совсем не уважать себя!

Дебора рисовала в своем воображении разнообразные неприятности, которые она с наслаждением причинила бы мистеру Равенскару, но которые, к сожалению, были неосуществимы, но потом одернула себя и, перестав мечтать, стала обдумывать проблему в более практическом плане. И вскоре у нее родилась блестящая идея такого сатанинского коварства, что у нее перехватило дыхание. С восторгом в глазах, подперев голову рукой, она принялась обдумывать ее во всех подробностях. За этим занятием ее и застал Люций Кеннет, который пришел к ней около полудня узнать, как идут дела.

– Черт побери, какую еще каверзу ты затеваешь, дорогуша? – воскликнул он, правильно истолковав ее выражение лица.

Дебора вскочила из-за стола:

– Люций, ты-то мне и нужен! Ты должен мне помочь!

– Помогу, конечно, – с готовностью сказал Кеннет.