Очарованный якут - [11]
Установил AutoCAD.
Достал носовой платок, высмаркиваюсь.
— Роман, Роман! Фу! Ты что делаешь? Микробы!
— Лена, я тебя умоля-а-аю. Козявки — мои собственные, платок тоже мой. Высморкаюсь, сложу и спрячу платок себе в карман. Все!
— Все равно! Микробы!
Успел прочистить нос, пока она и вовсе не набросилась на меня, спрятал платок. Подумал: а может она и не пукает? Сморкаться нельзя, ковырять в зубах нельзя.
Попили бордовый чай «каркаде».
Поговорили об астральных мирах, элеменалах и лярвах. Я любезно взял сейчас же почитать Л. Дмитриеву «Учение Христа в свете Учения Шамбалы». Абакшин, увидев потом эту книгу у меня дома на столе, закричал: «Рома, убери, убери с глаз долой ересь! Убери! С кем ты связался? С Шизелью! С ведьмой!». Забавно, что новый альбом он назвал «Воин Неба», вероятно, себя имея в виду.
Лена осталась довольна.
Радий теперь без остановки твердил, что Лена — самой чистейшей души человек, что надо ее беречь и холить. У меня же в голове лихорадочно закрутились образы людей, у которых можно было взять в долг, каких-то триста-четыреста рублей. К кому подойти? К тому, кто работает с деньгами. Кто работает с деньгами? В магазин? Был. Опа! В палатку! У предпринимателя Ч-ева кроме магазина и универсама несколько палаток! Сразу же вспомнил ночные развозы товара, как пытаешься объем кузова «Газели» запихнуть в палатку величиной с собачью конуру. Особенно перед праздниками. Точно!
Поскакали. Заглядываю. Кто сегодня работает? Тётя Таня. Женщина добрая, грустная. Отзывчивая. «Тётя Таня, здравствуйте!» — «А здравствуй, Рома! Как дела? Работаешь?» — «Тётя Таня, вот-вот устроюсь, не знаю пока, к вам ли на фирму вернусь, тяжело все-таки у Ч-ева работать…» — «И не говори…» — «Тётя Таня, у меня к вам просьба. Я могу у вас занять рублей триста, на пару дней… Я паспорт в залог оставлю… Очень надо выручить одного человека, купить билет на поезд, отправить его домой…» — «Рома, паспорт не берем. Триста? Я надеюсь на твою порядочность. Я знаю, ты человек хороший…» — «Тётя Таня, век не забуду!..».
Слава богу, сообразил! Всё! Деньги есть! Показываю Радию, танцую пред ним, ура! ура! деньги есть! Всё, Радий, идем билет покупать! Сходили на вокзал, купили в кассе дальнего следования билет до Тюмени, тысяча пятьдесят с комиссионными; еще бы стольник-другой на дорогу — вообще красота!
Впрочем, полторы сотни пришли к вечеру, с рынка. Не в долг Радий взял — заработал! Купили котлет, печенье, шоколад. Съели у Николаевны. Другая сотня свалилась уже тогда, когда и не ждали вовсе. В понедельник, только что с мамой пообщались («И в Бога я не верю!»), пошли на Переговорный звонить другу в Воронеж, предупредить его на всякий случай, чтобы не высылал денег в Александров. Идем мимо пожарки, смотрю — тетя Шура Максимова навстречу. Такая дама в возрасте, в шляпке, в шубке, в сапожках. Шапокляк из мультика напоминает, только без крыски Лариски и сумочки. Идет в гости к маме моей. Тетя Шура меня любит, с десяток фотографий в альбоме, где она держит меня, маленького, годовалого, на руках, улыбается, счастливая, будто я сын ее. А детей у нее нет. И счастлива ли та женщина, по-настоящему, если не может иметь детей? Увидела, обрадовалась. Я с лету: «Тетя Шура, выручайте! Вот друг у меня, из Якутии. Помочь ему хочу, денег на дорогу собираю. Сто рублей не одолжите?». Радий потом сказал: «Рома, это святая женщина!». Я не стал говорить, что она пьет почти каждый день. Но какова была реакция тети Шуры! Без лишних разговоров, без глупых вопросов, без каких-либо сомнений она махнула нам рукой, развернулась на сто восемьдесят градусов и повела к себе домой. Хотела чаем угостить, но мы торопились. Показала в комнате спящего на диване пьяного мужа. Показала кухню — какая она красивая, отделанная как по евростилю (муж — спец по строительным работам). Дала денег да еще заявила, что не в долг, а просто — сто рублей надо? вот, мол, вам сто рублей, ребятки хорошие мои! Подумал, может, надо было триста попросить? Но наглеть не стал. «Всего вам доброго!» — кланяется Радий. Уходим.
И вот вся эта история с якутом, весь этот пучок реальности из близких мне людей и поступков, которые они совершили за четыре дня, — вся эта ситуация сложилась в неожиданное для меня чувство. Которое, возможно, я испытывал когда-то очень давно и ради которого именно, собственно говоря, и стоит жить. Все те четырехдневные переживания — светлые, сильные, с достоинством, — которые выпали на мою долю, — все усилилось и, точнее сказать, закрепилось ни тогда, когда он зашел в электричку, а я остался на перроне, а чуть позднее.
Я вспоминаю теперь это событие, чувство, обрушившееся на меня, переживаю его заново и снова благодарю Бога и Радия. А кого мне благодарить?
Помню, стояли в кафе полчаса до отправления, говорили о том, о сем. Я ему — что он, Радий, как волшебное стекло, сквозь которое я увидел истинное духовное в каждом из тех, с кем живу в этом городе. Он мне — что никогда меня не забудет, что, как знать, еще приедет в гости, и что он мне очень благодарен.
Вышли. Постояли у электрички. Покурили.
Обнялись. Расцеловались.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.