Очарованный принц - [102]

Прячась за кустами китайской жимолости, Ходжа Насреддин тихо удалился, не замеченный Агабеком.

Ночью он сказал вору:

– Я слышал донос, – плод созрел.

– Ты, как всегда, действовал без ошибки, – отозвался вор. – Скажи, какую струну в его сердце ты избрал для игры столь успешной?

– Зависть. Из всех глупых и вредных чувств, присущих людям, – это едва ли не самое сильное. Есть индийская сказка: одному человеку аллах сказал: «Проси у меня все, что хочешь, и я дам тебе, но с одним условием – что соседу твоему дам вдвое больше. Если тебе усадьбу, то ему – две, если тебе коня – то ему пару. Что хочешь ты получить?» – «Всемогущий, прошу тебя, – ответил этот человек, – вынь у меня один глаз!…»

Пропели третьи петухи – рассветные. Вор встал, поклонился Ходже Насреддину:

– Мне пора. Какие ты дашь мне поручения, что мне предстоит в ближайшем будущем?

– Предстоит еще одно путешествие в Коканд.

– Всемилостивый аллах! Каждое путешествие – это пара сапог. Подошвы так и горят на здешних камнях!

– В последний раз. Сюда ты больше не вернешься, а я нагоню тебя уже в Коканде.

– Что же делать, – я готов. Когда прикажешь отправляться?

– Я скажу…

Была в саду Агабека, в самом дальнем конце, маленькая беседка; здесь не было ни левкоев, ни гиацинтов, садовник никогда не заглядывал сюда со своим ножом, плющ и дикий виноград росли свободно и обвивали беседку, перемешав листву; по утрам в беседке дольше держалась росистая свежесть, пахло мятой и сырой землей и птицы вокруг пели дольше, ибо густая завеса зелени не пропускала сюда слишком раннего солнечного луча. В этой беседке однажды утром и состоялся у Ходжи Насреддина важный разговор с Агабеком.

Старый слуга – слепой, глухой и вечно безмолвный – принес кувшин вина и две чаши; это был единственный слуга, оставшийся в доме, остальных Агабек отпустил, дабы не разгласилась тайна превращенного. И теперь, не опасаясь доноса, он с увлечением предался мерзостному, тайному пороку пьянства, склоняя к тому же и Ходжу Насреддина. Сегодня – начал с утра.

– Хозяин, ты плохо выполняешь поручение принца, – сказал Ходжа Насреддин, принимая из рук Агабека чашу, налитую с краями. – Близок мой отъезд, а ты до сих пор еще ничем не подготовил меня к приятию должности визиря и дворцового казначея в Египте.

– Разве ты думаешь двигаться?

– Дорога в Каир не близка.

– Но совсем недавно ты говорил, что не примешь должности визиря. Ты думал о своих ученых делах – об уединенном жилище и скромном пожизненном доходе.

– Я и сейчас думаю, но султан ведь может не согласиться на это. Скажет: принимай должность или отправляйся на плаху! С ним не поспоришь. Вот я и решил на всякий случай приготовиться к должности.

Агабек беспокойно замигал мутными глазами и засопел.

– А тайная комната? – напомнил он.

– Об этом как раз я и хотел с тобою побеседовать, – о наилучших способах избежать ее. Ты многоопытен и мудр – научи меня. А в награду – клянусь! – я пришлю тебе из Египта кальян, отделанный золотом, и серебряный кувшин для вина.

Кальян и кувшин! – это было все равно, что пообещать жаждущему в пустыне две капли воды. Не кальян и не кувшин мерещились Агабеку, а дворцовые подвалы в Каире, полные золота. И кроме того – еще дороже денег! – почет и великая власть.

Ходжа Насреддин сидел, опустив голову: он в лицо Агабеку не смотрел, зато не отводил глаз от его рук. И по дрожанию толстых пальцев, по трепету вздутых жил читал все в его душе так же ясно, как по волшебной книге. Поэтому для него не были неожиданными слова Агабека:

– Узакбай, а что, если ты уступишь принца мне?

Соглашаться сразу не следовало: пусть он распалится!

– Тебе? – усмехнулся Ходжа Насреддин. – Не такие люди предлагали мне то же самое. Но, во-первых, принц желает иметь провожатым в Каир только меня, во-вторых…

– Принца можно уговорить. Кроме того, пока он в этом обличье, в ишачьем…

– Можно поступить с ним и бесчестно, хочешь ты сказать? Обмануть его? О хозяин!…

– Вовсе не то я подумал. Но можно его ответ истолковать в желаемую сторону. Поскольку человеческих слов он произносить не в силах…

– А махание хвостом и двиганье ушами?

– Вот их-то и можно истолковать!

– Поистине, хозяин, ты рожден для придворных должностей! Но есть и второе препятствие – ты сам.

– Я?…

– Чем ты можешь вознаградить меня?

Неистовое желание быть египетским визирем так разожгло Агабека, что он даже обрел в себе красноречие.

– Ты жаждешь уединения? – говорил он, наклоняясь к Ходже Насреддину. – Где найдешь ты уединение большее, чем здесь, и тишину совершеннее? – Действительно, тишина вокруг была, как в светлом сне. – Ты хочешь иметь пожизненный доход? Мое озеро даст тебе достаточно для богатой жизни.

– Да, но хлопоты с этим озером и с отпуском воды, – упирался для вида Ходжа Насреддин. – Они будут меня отвлекать от ученых занятий.

– Найми управителя. За малые деньги он все будет делать сам.

– Верно, можно ведь нанять управителя! Как это мне в голову не пришло!

– Конечно! Передашь дела управителю, тебе же останется только собирать волшебную траву.

– Волшебную траву! – оживился Ходжа Насреддин. – Это как раз для меня – собирать волшебную траву!