Очарованная вдова - [10]

Его подельники куда-то вышли и после непродолжительной отлучки вернулись с двумя канистрами. Один из них вопросительно кивнул хриплому главарю. Тот жестом дал разрешение открывать канистры и приступать к делу. В зале сразу же запахло бензином.

Громилы спешно разливали горючее по полу, плескали его на стены и столы. Они старались делать это максимально аккуратно. В том смысле, что избегали попадания бензина на самих себя.

Главарь при этом ехидно посмеивался. Нет, не над своими подельниками, а просто работал на публику, добавлял нервозности. Ведь повара, охранники и все остальные работники ресторана уже догадывались, чем все это может закончиться.

Когда канистры опустели, подельники подошли к своему командиру.

Тот деловито кивнул и приказным тоном обратился к ресторанной обслуге:

— А сейчас по моей команде вы все развернетесь лицом к нам, — приказным тоном вещал он. — И опять же без глупостей. Не надо думать, что тот, кому суждено сгореть в огне, не будет застрелен. Итак, на «раз-два» вы поворачиваетесь. Раз! Два!

Работники послушно выполнили приказ. Хриплый тип тут же достал из кармана зажигалку и принялся издевательски щелкать ею, между делом посматривая на заложников. При этом он театрально изображал раздумье и озабоченность очевидным вопросом: поджечь или не пожечь?

— Да что же вы творите? — не вытерпел метрдотель.

— Заткнись, — тут же прошипел один из громил и ударил того прикладом по колену.

Метрдотель застонал от боли и не удержался на ногах.

— Не надо никаких вопросов, да и ответов тоже не требуется, — самодовольно проговорил заправила налетчиков. — Мы сами, если захотим, скажем вам все, что нам надо. А может, и не скажем. Положение очень шаткое. Такое же переменчивое, как огонек в этой зажигалке. А вы так плохо себя ведете, будто и в самом деле хотите, чтобы из искры возгорелось пламя. Вы мечтаете о том, чтобы мы здесь все сожгли вместе с вами самими?! Вы этого желаете?!

Эти вопросы были озвучены совсем другим тоном. Главарь налетчиков сорвался на резкий крик. Впрочем, и это могло быть лишь частью разыгрываемого им спектакля.

Работники ресторана стояли повесив носы. Они силились смотреть в никуда, лишь бы только не остановить взгляд на ком-то из налетчиков, на вопросы отвечать не торопились. Да хриплому типу это и не было нужно.

Он еще несколько раз щелкнул зажигалкой, снисходительно хохотнул и сказал:

— Ладно. На первый раз достаточно. Пока мы прощаем вашу дорогую хозяйку. Но знайте, что такими добрыми мы будем только при определенных условиях. Передайте своей хозяйке, чтобы она подумала и решила, как и когда собирается заплатить долги. Она поймет, о чем я толкую. А если нет, то нам снова придется разозлиться. И вот еще что. Не вздумайте трезвонить о нашем разговоре. Ни менты, ни журналюги не должны ничего знать об этой вот встрече. Пусть она будет нашим маленьким секретом. Это так романтично. — Главный налетчик завершил свою тираду и неистово засмеялся, будто и в самом деле остроумно пошутил.

Его безудержного веселья никто не поддержал. Даже подельники лишь молча переглянулись.

— В общем, я вас предупредил, — бросил он обслуге на прощание и вместе со своими подручными спешно покинул здание ресторана.

6

Та ночь выдалась неспокойной и для родителей Анны Тверской. Жили они в подмосковном Подольске. Их аккуратный частный дом с верандой находился на самой окраине этого городка.

Старики были рады, когда их любимая единственная дочь вышла замуж. Они желали ей счастливой и долгой семейной жизни. Со стороны им казалось, что все к этому очень даже располагает.

Поэтому гибель Владимира стала для них личной трагедией. Они приняли ее очень близко к сердцу, причем в буквальном смысле. Аниной маме повезло, что под рукой находился валидол. В противном случае она вряд ли избежала бы сердечного приступа.

Муж тогда все равно вызвал «Скорую помощь». Врач осмотрел женщину, выписал ей лекарства и посоветовал меньше волноваться. Эта отличная рекомендация прозвучала как раз в ту пору, когда в Москве готовились похороны их зятя.

Родители Ани сразу поняли, что им лично проводить Володю в последний путь не суждено. Мама, глядя на слезы дочки, вряд ли сдержалась бы, а это могло лишь усугубить ее проблемы с сердцем. Поэтому они приняли единственно верное в данной ситуации решение, остались дома и заказали от себя венок на могилу Тверского. Они очень певца уважали и искренне скорбели о его преждевременной гибели.

Аня прекрасно понимала положение, в котором оказались родители, и ни в коем случае не настаивала на их присутствии на похоронах.

— Папа, ты уж лучше за здоровьем мамы последи, — сказала она тогда в телефонном разговоре.

Отец и без ее совета поступил бы именно так. Но и ему, и матери был важен тот факт, что дочка на них не обижается.

Женщине вроде стало немного лучше. Однако все дни после того, как она узнала о трагедии с зятем, ее мучила бессонница. Принимать снотворное было небезопасно. Оно никак не сочеталось с лекарствами от сердца, назначенными врачом. Поэтому родители Ани коротали ночи в тихих беседах либо просто молчали, держась за руки. Лишь иногда сон на короткое время одолевал кого-то из них. Анина мама чаще всего забывалась где-то поутру, иногда днем. Ночь оставалась временем господства бессонницы.