Обзор истории русского права - [282]

в) «Жребий», кроме вспомогательного (указанного выше) значения, в эпоху Уложения получает самостоятельное, именно в делах менее рубля и в исках на лицах духовных.

3) Письменные акты только в эпоху Уложения и только крепостные имеют безусловное значение; в эпоху Уложения их можно было отвергать только при уголовном обвинении противной стороны в насильственном исторжении акта или подлоге (Ук. кн. зем. пр., XXIV; Улож. X, 246–247).

Судебное решение; сила судебных решений. Прежде, при отсутствии письменного делопроизводства и личном интересе судей в процессе, была легкая возможность восстановления решенных дел. Восстановление дел было особенно часто при перемене лиц, бывших субъектами спорного права (при переходе прав, утвержденных судом, по наследству и другим путем), и при смене лиц, представляющих судебную власть (особенно же при наступлении нового царствования). Судебник 1-й косвенно запрещает восстановление решенных дел (в ст. 97-й). Уложение воспрещает, под страхом наказания батогами и уплаты проестей и волокит, повторение иска, если это тот же самый иск, против того же самого лица; в исках вещных смена физических лиц – субъектов права, например, епископов и игуменов в церковных вотчинах, помещиков и вотчинников в частных – не признается обстоятельством, допускающим восстановление вершенного дела. Дела, решаемые мировой сделкой, требуют «записи» о том, чтобы их вновь не начинать (Улож. X, 154; XV, 1–5). Судебное решение уже с начала Московского государства облекалось в форму «правой грамоты».

Что касается до способа исполнения судебных решений, то все личные иски обращаются на лицо. Отсюда «правеж», самая обыкновенная (но не единственная) форма, которая состоит в битье прутьями перед приказом ежедневно, с 1-го часу дня до окончания заседания. За каждые 100 руб. полагается один месяц правежа для всех и 2 месяца для служилых (которые не выдаются головой до ук. 1628 г. января 15, когда велено было выдавать и их головой до искупа: см. Ук. кн. зем. пр. X, 7). На правеж могли до 1681 г. быть взяты холопы и крестьяне за господина; после 1681 г. это право осталось только за самыми высшими лицами. При недействительности этой меры следует выдача головой обвиненного оправданному. Выдаются должники с малолетними их детьми, а по указу 1688 г. – и с женой; заработная плата мужчинам таксируется по 5 руб., женщинам по 2V2, детям свыше 10 лет по 2 руб. в год. При конкурсе следует поочередная отработка долга. Со времени Уложения взыскание постепенно распространяется на недвижимую собственность: на пустые вотчины, с 1656 г. на пустые поместья, а с 1685 г. на всякие имущества (Суд. ц., ст. 55; Важ. уст. грам.; Ук. кн. зем. прик. X, 7–8; Ук. ведом, казн., ст. Ill, XII и XVI).

Розыск

1) Стороны. В розыске истец есть государство; это начало развивается с медленной постепенностью: через запрещение самосуда (Уст. кн. разб. прик. 66; Улож. XXI, 79), возложение на общины обязанности отыскивать преступников и большой повальный обыск; запрещение мировых по уголовным делам и обязанность частного лица продолжать начатый (уголовный) иск (Уст. кн. разб. прик., ст. 41; Ук. кн. зем. прик., ст. IV). Твердое применение этого начала к государственным преступлениям совершенно понятно.

В розыске отношение сторон до суда уже не договорное: вместо приставных, здесь практикуются «записи» (см. Суд. ц., 75), «зазывные грамоты», приказ арестовать и привести обвиняемого и «погонные грамоты» – приказ местным властям и соседям поймать обвиняемого. Одно из характерных отличий древнерусского права есть широкое развитие поручительства взамен ареста; обыкновенно поручителями были родственники и члены той же общины (см. Суд. 1-й, ст. 34–36; Бел. губн. гр.; Суд. ц. 53, 54, 70; Важ. уст. гр.; Уст. кн. разб. прик., ст. 4 и V).

Положение сторон на суде. В розыске сам суд изыскивает доказательства, судоговорение превращается в «допрос» и «очную ставку»: за сговор с обвиняемого истец подвергается сам пытке. К этому же ведет «сыск» (обзор следов преступления на месте).

2) Средства розыска суть: а) поличное, которое имеет силу лишь тогда, когда вещь вынута у обвиняемого из-за замка. (Белоз. уст. гр., ст. 11; Уст. кн. разб. пр. 21–23; Улож. ц. Ал. Мих. XXI, 50–57). Древнее безусловное значение поличного постепенно падает.

б) Повальный обыск есть остаток старинного права общин участвовать в суде; существует мнение, по которому обыск возникает из обязанности общин ловить преступников (см. об этом с. 393; ср. Суд. 1-й, ст. 13). При возникновении розыскного процесса (в губных учреждениях) обыск превращается в судебное доказательство, превышающее по своей силе все другие; в эпоху Указных книг и Уложения он делается одним из судебных доказательств, сила которого может быть ограничена другими доказательствами (повальный обыск в делах судных введен по примеру розыскного процесса). Хотя он признан неотводимым, но при противоречии обыска другим доказательствам, особенно собственному признанию, обыск ведет к нерешительному приговору (т. е. нейтрализует силу остальных судебных доказательств). Вообще сила обыска падает по мере обращения его в одно из судебных доказательств (Суд. 2-й, ст. 52, 56). Форма обыска такова: по наказной памяти обыскные люди собираются в город и подают голоса лично. Прежде (до ук. 1588 г.) обыскные люди были высылаемы в Москву для проверки обыска (Ук. кн. вед. казн., ст. X и ст. V, 3). Число обыскных людей неопределенно: Судебник назначал 10–15 детей боярских, или 15–20 крестьян; Уставные грамоты – от 50 до 100 человек. В период Указных книг и Уложения различаются большой и малый повальный обыск. При обыске не должны быть ни стороны, ни их поверенные. «Порозжие столбцы» – бланки – при обыске запрещены в 1691 г. Обыскной список отсылается судье. Показания большинства решают дело, но единогласие тем не менее требуется (Уст. кн. разб. пр., ст. 7; Улож. ц. Ал. Мих. XXI, 42); при разделении голосов на большинство и меньшинство, производится дознание – какая сторона солгала; солгавшая наказывалась денежным штрафом или кнутом; при разделении на равные части, обыск повторяется (Ук. кн. вед. казн. V, 4–5; Уст. кн. разб. пр. VI). Допускаем, был отказ обыскных людей от определенных показаний, т. е. заявление их о неведении насчет лица или факта (Уст. кн. разб. пр., ст. 11). Эти обстоятельства уменьшали свободу и беспристрастие в показаниях обыскных людей; а уменьшение беспристрастия влекло новые стеснения и уменьшение силы показаний повального обыска (Уст. кн. разб. прик., ст. 6, 8–9). Беспристрастию показаний обыскных людей мешала и полицейская обязанность общин указывать воров и разбойников. Со времени новоуказных статей 1669 г. обыск переходит в простое свидетельское показание.