Обжигающий след - [26]

— Прошу любить и жаловать, — обернулась к обществу Тонечка.

Гости как по команде поспешили знакомиться с вэйном и его матерью. Шумная толпа обступила приезжих. Ордосия Карповна держала спину неестественно прямо, словно проглотила дрын, и чинно кивала. Сын тоже кланялся то и дело, и у него это выходило естественно и свободно. По-детски наивная широкая улыбка легко раскрывала губы Филиппа, как мотылек крылья.

Марика изнывала от нетерпения. Она прыгала на месте, чтобы разглядеть приезжего. Старушка Амалия поправила на носу очки.

— Когда ж этот вэйн выйдет-та?

— Бабуля, он уже появился! Смотрите, вон, с Флором Игнатьевичем разговаривает, — прокричала Марика.

Старушка прищурилась.

— Какой экстравагантный молодой человек. Надеть длинный халат и шляпу с пером. Ростом, однако, не вышел. Хм.

Марика принялась объяснять Амалии Валериановне, что та ошиблась.

— Не хочешь пойти представиться? — спросила Ганна. По лукавому взгляду подруги Войнова поняла, что та что-то задумала, и отрицательно мотнула головой.

— Пора бы тебе пересмотреть свое отношение к вэйнам, Тиса. Избавиться от предрассудков. Мы с бабушкой пойдем с Кошкиными. Может, поможешь бабулю довести?

Пришлось согласиться. Представляться собрались сразу после Горчаков. Но пробиться к столичному гостю оказалось не так просто. Самуил Горчак минуту тряс руку вэйна, твердя: «Идет страда, и ясная погода ох как нужна». Тамара Горчак не переставала тараторить, объясняя Ордосии Карповне, где находится их дом. Наконец Флор вернул вэйну его руку и сдвинулся с супругой в сторону. Филипп пошевелил пальцами, словно хотел убедиться, на месте ли. Но недовольства не выказал. Надо отдать должное красавчику, он был безупречно вежлив.

К столичным гостям подступились Кошкины. Следом за ними Тиса и Ганна с бабулей.

Настасья Ефимовна представила себя и мужа.

— Очень приятно, — вэйн тряхнул в поклоне синим чубом. — Настасья… Какое красивое имя!

— Спасибо, — зарделась та. — Мы с мужем растим сад, так что если хотите попробовать самые вкусные яблоки в Увеге, милости просим.

— И яблочный сидр, — крякнул Никодим.

Филипп поблагодарил за приглашение, пообещав им воспользоваться при удобном случае.

— Он такой обаятельный! Правда, девочки? — шепнула Марика.

Тиса закатила глаза, но даже она не могла придраться к вэйну. Похоже, Филипп действительно искренне радовался каждому новому знакомству, чего не скажешь о его матушке.

— Марика, наша дочь. Вторая наша дочь, Зоя, осталась дома с мужем. Легкое недомогание, — продолжила Настасья Ефимовна.

Вытянувшись как ребенок на уроке, девчонка восторженно рассматривала Филиппа.

— Какое милое дитя, — Ордосия Карповна снисходительно улыбнулась. — Однако своей дочери я бы запретила носить платье с подобным декольте.

Ордосия Карповна подняла орлиный нос. Девичьи уши порозовели. Настасья Ефимовна в растерянности оглянулась.

— Ма, оставь, — грациозно взмахнул кистью руки Филипп. — В Крассбурге я видел и более глубокие декольте на более юных девицах.

— Это отнюдь их не красит, — возразила Ордосия Карповна, — скорее наоборот.

Тиса с Ганной переглянулись.

Никодим Кошкин взял за руку жену и отступил в сторону со словами:

— Познакомьтесь с друзьями нашей семьи. Амалия Валериановна Мятнова, ее внучка Ганна и подруга моих дочерей Тиса. Амалия Валериановна бывший педагог увежской гимназии. Ганна учитель словесности, обучает наших местных ребятишек читать и писать.

Тиса заметила, как подруга поправила вырез на груди.

— Очень приятно, — Филипп поцеловал сухонькую руку Амалии Валериановны. Старушка при этом не сводила мутного взгляда с синего чуба вэйна.

— Да-а, — протянула Ордосия Карповна, рассматривая Амалию и Ганну. — Весьма похвально. Вы, должно быть, окончили училище? — обратилась она к Ганне.

— Нет, — Лисова пригладила рукав кофточки. — Все нужные знания мне дала гимназия.

— Тогда, милочка, чему вы можете научить детей? Я уверена, что знания может дать только педагог с высшим образованием. Моего Филиппа учил самый дорогой учитель словесности в Крассбурге. Настоящий талантище!

Ганна потупила взгляд.

— Вашему сыну несказанно повезло, — встряла в разговор Войнова. И если бы не ее тон, Ордосия Карповна сочла бы ее слова за комплимент.

— Именно, — женщина окинула капитанскую дочь взглядом с ног до головы.

«Сейчас узнает меня», — подумала в ужасе Тиса.

Неожиданно помощь явилась от вэйна.

— Это любимая тема ма, — сказал он и улыбнулся так, словно просил прощения.

Капитанская дочь вдруг поймала себя на том, что тоже невольно расплывается в ответной улыбке. И одернула себя. Не хватало, чтобы и она имела такой же глупый вид, как у всех девиц в этом зале. Как у него это получается? Наверняка вэйновские штучки. Например, вэйнодухи, вызывающие общий щенячий восторг.

— Поверь мне, Филипп, — откликнулась Ордосия Карповна, — будь у кого столь же безупречное воспитание, как у тебя, они бы тоже говорили об этом. Что тут такого, если мать гордится воспитанием собственного сына? Где ваши родители, милая? Почему они сами вас не представили?

Войнова с опозданием сообразила, что женщина обращается к ней, и упрямо поджала губы, не спеша отвечать. К ним подплыла Тонечка, удерживая рукой подол платья.