Обжигающий огонь страсти - [14]

– Мы смотрели, как в струе воды играет лунный свет. Тут я услышал шорох в кустах и крикнул, чтобы тот, кто там скрывается, вышел.

– Обвиняемый не пытался убежать?

– Нет. Не того сорта парень. Наглец, каких мало. Он вышел и встал перед нами.

– И что случилось потом?

– Я спросил его, что он тут делает, а он ответил, что это не мое собачье дело.

– Проклятый лжец! – закричал Крег. Аткинс сверкнул на него глазами:

– Еще одно слово, и я прикажу тебя высечь за неуважение к суду.

Адди вся побелела от сдерживаемого гнева.

– И это называется суд? – шепнула она Дорис. – Это же просто издевательство над правосудием.

– Пожалуйста, продолжайте, мастер Джон, – сказал прокурор.

– Началась перепалка, и, когда он позволил себе оскорбительную реплику в адрес мисс Диринг, я ударил его прямо по его грязной пасти. После этого началась драка. – Джон посмотрел на Крега с нескрываемой ненавистью. – Я бы, конечно, побил его, но он пользовался всякими недозволенными приемами: лягался, царапался, даже попытался меня укусить. Из кабинета донесся неодобрительный ропот.

– Чего и ждать от таких, как он? – заметил кто-то. Прокурор нахмурился:

– Извольте соблюдать тишину в суде. Пожалуйста, продолжайте, мастер Джон.

– Это все, сэр. Воспользовавшись, что я отвернулся, он напал на меня. И я только помню, что оказался на земле.

– Спасибо, мастер Джон. Можете вернуться на свое место. Джон злобно уставился на Крега Мак-Дугала, по обеим сторонам которого стояли солдаты.

– Займите свидетельское место, Мак-Дугал.

– Зачем тянуть резину? Назначьте мне наказание – и дело с концом. – Крег перевел взгляд с Аткинса на Джонстона, затем взглянул на Лоусона. – Ведь вы уже все равно все решили.

– Ах ты наглый щенок! – Прокурор вскочил на ноги. Его лицо было искажено яростью. – Еще одно неуважительное слово, и я отправлю тебя на остров Норфолк.

К обвиняемому подошел Блай.

– Не говори больше ни слова. Все должно уладиться. Но я хочу, чтобы ты рассказал о том, что случилось у фонтана.

Крег, уставившись на персидский ковер, угрюмо молчал.

– Ну, говори же, Крег. Пожалуйста.

К удивлению всех присутствующих, дверь вдруг распахнулась, и в комнату вошла Аделаида Диринг. Ее глаза горели зеленым огнем.

– Если он не хочет ничего рассказать, расскажу я.

– Адди! – Удивленный мистер Диринг, вскочив с места, поспешил к дочери. – Что ты собираешься рассказывать, дочка? Тебе здесь не место.

– Извини, папа, но именно здесь мое место. Все это непосредственно меня касается. Этого юношу… – Она посмотрела на Крега, и, словно повинуясь какой-то магической силе, он поднял голову; их взгляды встретились. – Его обвиняют в том, что он отпускал какие-то оскорбительные замечания в мой адрес. Но это неправда.

Она бросила уничтожающий взгляд на Джона Блэндингса, который весь съежился.

– Почти все, рассказанное Джоном, неправда. На самом деле все было по-другому. Этот юноша просто прогуливался у фонтана, чтобы подышать свежим воздухом. Вот и все. Он извинился и хотел уйти, но Джон не отпустил его. И именно Джон нанес первый удар.

Сэмюел Диринг нахмурился:

– Адди, попридержи язык. Сейчас же уходи отсюда. Или я накажу тебя так, как никогда еще не наказывал.

– Накажешь так накажешь, папа, это дело твое. А мой долг – говорить правду.

– Браво, молодая леди! – просиял Блай. – Вы смело выступили в его защиту, и это заслуживает всяческого одобрения. – Он взглянул на прокурора. – Надеюсь, вы, джентльмены, слышали свидетельство леди?

Побагровевший Аткинс бросил взгляд сначала на Джонстона, потом на Лоусона, но ни тот, ни другой не оказали ему поддержки.

Блай подошел к столу и остановился, заложив руки за спину.

– Я хотел бы высказать суду свои рекомендации. Мне представляется, что самое лучшее – отозвать обвинение против Мак-Дугала, поскольку имеющиеся свидетельства недостаточны и к тому же противоречивы.

Однако Аткинс оказался более находчивым, чем предполагал Блай. Он вскочил и заговорил дрожащим от гнева голосом:

– Я должен напомнить, губернатор, что вы не вправе узурпировать полномочия суда. Губернатор может рекомендовать министру отозвать или заменить какого-либо прокурора. Но до тех пор пока я не отрешен от должности, вы не имеете права вмешиваться в мои дела. – Он неприязненно посмотрел на Аделаиду Диринг. – Молодая леди, вы очень плохо воспитаны, и я приказываю, чтобы вас удалили из этой комнаты. В случае необходимости – силой. – Он посмотрел на солдат.

– Адди! Ради Бога! – Отец обнял дочь за талию и повел к двери.

– Отпусти меня, папа! Я не боюсь его солдат. Мистер Аткинс, вы толстый напыщенный кукабурра.[2]

Сэм Диринг вытащил дочь в коридор и закрыл за собой дверь.

Мужчины в кабинете еще долго ворчали и выражали неудовольствие. Наконец Аткинсу удалось восстановить порядок. Он не преминул уязвить Блая:

– Что до показаний этого ребенка, то они были даны не под присягой, поэтому не могут приниматься во внимание. Это просто нелепые вымыслы. Пожалуйста, сядьте, губернатор.

Прокурор вполголоса посоветовался о чем-то с коллегами, и те согласно закивали. Затем он обратился к подсудимому:

– Трибунал пришел к единодушному мнению, что подсудимый Крег Мак-Дугал виновен в предъявленном ему обвинении: нападении с целью причинения увечья своей жертве, мастеру Джону Блэндингсу. Поэтому, основываясь на полномочиях, данных мне министром юстиции правительства его величества, я приговариваю тебя, Крег Мак-Дугал, к шести месяцам каторжных работ на острове Норфолк. В дополнение к этому завтра в девять часов утра ты получишь сорок ударов плетью. Это все, джентльмены. Благодарю вас за ваше терпение. Когда прокурор и его коллеги встали, Блай остановил их: