Обжигающая грань - [82]

Парень остановил автомобиль и припечатал меня убийственным взглядом к боковому окну.

Вот чёрт! Здесь абсолютно негде развернуться. Значит, единственный вариант вернуться на нормальную асфальтированную дорогу – это дать задний ход. Но, судя по внезапно заострившимся скулам и чрезмерно раздувшимся ноздрям на лице Ильи, водителя такая перспектива, мягко говоря, не радует.

Я виновато потупила взгляд и, не в силах больше терпеть гнетущее молчание, вышла из машины, чтобы осмотреться.

Изучение периметра в пределах тридцати – тридцати пяти метров, в том числе и меж деревьев, не принесло ничего, кроме шести сбитых от досады поганок и двух, спасённых от этой участи мухоморов, и подтвердило мои худшие опасения – я ошиблась. Здесь нет проезда для автомобиля.

– Прости! – понурив голову, встала у одной из сосен, исподлобья наблюдая за тем, как Илья исследует корпус своего «Тигуана» на предмет царапин.

– Да я почему-то не удивлён! Тебе всегда приходит в голову какой-нибудь абсурд. И ты часто осознаешь это, но упёрто, как баран, до последнего следуешь его указаниям.

– Ты намекаешь на то, что у меня проблемы с головой?

– Я намекаю на то, что могла бы и уточнить информацию, прежде чем горланить, что знаешь куда ехать. Выбираться отсюда будем в полтора раза дольше.

– А ты что, торопишься к своей ненаглядной? Так езжай! Она вообще в курсе где ты и с кем?

– Ладно, Венера, остынь! Я не хотел тебя обидеть. Ничего страшного не произошло. Садись в машину!

– А чего про девушку свою отмалчиваешься? Стыдно стало, что за её спиной ручки другим наглаживаешь? Прогуляться предлагаешь? Даже на загородную выставку согласился отвезти!

– Что-то я не заметил, что ты особо сопротивлялась или отказывалась. К тому же, у меня сейчас нет девушки.

– Ой, правда, что ли? А куда она вдруг пропала?

– Расстались пару недель назад.

– Сочувствую, – тихо соврала, а у самой душа победно пустилась отплясывать брейк-данс под ритм участившегося сердцебиения.

– Как у тебя получается так правдоподобно лгать? – задаёт какой-то подозрительный вопрос Илья, подходя ко мне вплотную. Уперев руки в сосну по обе стороны от меня, парень властно нависает, взглядом требуя честного ответа. – В чём твой секрет?

Обескураженная таким напором и непонятным намёком, я трусливо пячусь назад, но ожидаемо впечатываюсь спиной в шершавый ствол дерева.

– Я не…

– Ты нашла меня спустя столько времени только до того, чтобы извиниться? Серьёзно?

– Нет, я же ещё… А, знаешь что – я жалею что приехала тогда… Что снова тебя увидела… – горько усмехнувшись, решительно поднимаю глаза и сталкиваюсь с ледяной бездной, полной разочарования. Нахмурившись, Илья убирает руки с коры, многозначительно качает головой, словно перед ним маленькое глупое дитя, и, молча отвернувшись, успевает сделать несколько стремительных шагов в сторону машины до того, как я, наконец, осмеливаюсь продолжить:

– Потому что теперь мне до одури невыносимо без тебя, ясно?!

От выкрикнутого признания к глазам подступают слёзы, когда я понимаю, что парню нечего мне ответить. Он так и стоит, замерев в нескольких метрах от своего автомобиля.

Этого и следовало ожидать. Только у меня за два года ничего не перегорело. Только мне, очевидно, предначертано мучаться со своими чувствами по кругу до бесконечности. Должно быть, я с лихвой заслужила всё, что со мной происходит.

Сжав от безысходности кулаки, быстро подхожу к машине с намерением забрать свою сумку и самостоятельно выбираться из этого дурацкого леса. Но не успеваю открыть дверцу, как резко оказываюсь прижата спиной к крепкому мужскому телу.

Удерживая одной рукой за талию, другой – Илья убирает мои волосы в сторону и горячо шепчет на ухо:

– Только попробуй ещё раз сбежать от меня!

После – он ловко разворачивает лицом к себе и, не медля больше ни секунды, жадно впивается в мои распахнутые от неожиданности губы.

Целует яростно, неистово, страстно. Будто злится на меня за что-то, но в тоже время боится, что я не выдержу этой бешеной пытки и выскользну из его тесных объятий.

А мне уже давно совершенно нечем дышать: нос не справляется с внезапно возникшей потребностью в кислороде. Втянуть воздух ртом становится физически невозможно, но самовольно прервать такой долгожданный, чертовки дикий и до безобразия требовательный поцелуй Ильи для меня сейчас сродни преднамеренной остановке собственного, лихорадочно колотящегося сердца.

Парень словно почувствовал это и, нехотя оторвавшись от пылающих губ, временно переключает своё внимание на мою правую щеку, плавно спускаясь к чувствительному участку в области шеи.

От его умелых манипуляций у меня предвкушающее изнывает каждый миллиметр оголенной, но пока ещё не тронутой кожи, подкашиваются ноги и, точно на скоростной карусели, кружится голова. Я цепляюсь за сильные плечи Ильи, как за спасательный круг, и, опьянев от желания, позволяю себе гладить его мощную спину, исследовать наощупь стальной торс и беззастенчиво водить ладонью по идеально прокаченному прессу.

В какой-то момент я не выдерживаю – и сама нахожу губы парня, чтобы вновь раствориться в сметающем остатки разума поцелуе.