Обыкновенный волшебник - [31]

– Что ж вы делаете, а? – причитала она, но я уже зашла в комнату, обогнула бочку с цветком и плюхнулась на один из двух диванов.

– Удобно! – воскликнула я, усаживаясь поудобнее и бросая рядом рюкзак. – Значит, вы тоже умеете врать.

– Немедленно покиньте кабинет! – взвизгнула Арина.

– И не подумаю, – заверила ее я. На лице несчастной девушки отразилось сомнение, а Ярослав Страхов, кажется, откровенно наслаждался происходящим. Он широко улыбнулся мне и тихонько кивнул Арине. Она только покачала головой, вздохнула и вышла из кабинета, ворча что-то себе под нос. Ярослав же захлопнул обложку своего планшета, положил его на стол и подсел ко мне.

– Ну что ж, Василиса. Теперь я верю, что вам есть что мне сказать. И что это? Я сгораю от нетерпения.

Мне показалось, или в его насмешливых глазах действительно промелькнула вспышка одобрения и восхищения?

Я медленно, безо всякой спешки потянула ремешок рюкзака, расстегнула молнию, неторопливо и осторожно достала из его недр свежую газету. «Новая Первая» была брошена мною на темный журнальный столик. Страхов покосился на стол, затем на меня. Я кивнула в сторону газеты. Страхов склонился ближе к передовице, несколько секунд он скользил глазами с одного заголовка к другому, а потом увидел «тот самый». Ярослав протянул руку, взял газету и перечитал заголовок так, словно бы он не поверил своим глазам.

«Трудовые будни в Твери. Владимир Путин дал эксклюзивное интервью нашему корреспонденту. Читайте на стр. 5». Сомнений и быть не могло, я выиграла, выполнила условия нашего странного, абсурдного соглашения. Страхов раскрыл газету, нашел пятую страницу, вчитался в первые строчки моей статьи, а затем вдруг посмотрел на меня в упор и расхохотался. Он смеялся и смеялся, и это было так заразительно, что я тоже начала хохотать. Страхов похлопал меня по плечу и поднял два больших пальца вверх, все еще продолжая захлебываться от смеха. И вот тут, я могу заверить со всей ответственностью, восхищение буквально струилось из его глаз.

Глава 8

У меня зазвонил телефон, и на секунду я почувствовала злость – не сейчас, только не в этот момент моего триумфа. Игорь Борисович, что он хочет от меня услышать? Что он хочет мне сказать? Какое мне, к черту, дело до него? Я нажала отбой и повернулась к Страхову. Мы поговорим вечером, и он сможет высказать мне все свои претензии.

– Не думаю, что это было просто, – хмыкнул Страхов, и я могла бы поклясться, что он сейчас раздумывает о том, как именно мне это удалось. – Как вы это сделали?

– У всех есть свои маленькие тайны, верно? – Я выдержала, не отвела взгляда и даже не покраснела, как мне кажется. Это мне удалось, главным образом оттого, что я бледнела от одной мысли о разговоре с нашим главредом.

– Не могу не согласиться, – произнес Страхов, задумчиво изучая меня долгим пристальным взглядом. – Маленькие тайны. Да, Василиса, должен признаться, я впечатлен.

– Значит, я могу опубликовать мое интервью с вами? – пробормотала я, стараясь не показать виду, что мне теперь, скорее всего, просто негде его опубликовать.

– Интервью? А, вы о том скучном разговоре в «Городе»? Уверен, что это никому не принесет удовлетворения – ни вам, ни мне. Я уже забыл, о чем мы с вами говорили.

– У меня остался файл, так что я могу вам все напомнить, – заявила я, удивляясь моей собственной наглости. Страхов посмотрел на меня еще одним длиннющим взглядом. Затем он облизнул губы, встал и подошел к окну.

– Не ожидал от вас, – наконец выдавил он, глядя на проезжающие мимо машины.

– О, я полна сюрпризов, – заверила его я.

– Это я теперь вижу, – Страхов повернулся ко мне. – Я только не знаю, что с вами делать. Значит, вы хотите написать про меня в газете. Что-то вроде «Попал под лошадь, отделался легким испугом»? Василиса, ведь вы не умеете писать.

– Вы уже говорили это, – я откинулась на диванную спинку, закинула ногу на ногу и посмотрела на него с вызовом. – Но я не готова согласиться с вами и уйти из дела, посыпав голову пеплом.

– Не готовы?

– Нет, – отрезала я. – Даже если вы мне сейчас скажете, что это не моя судьба и вы видите страшные беды и несчастия, если я не оставлю журналистику.

– А что, если я и в самом деле вижу что-то такое?

– Наплевать! – воскликнула я, испытав все же неприятное чувство. А вдруг он и вправду что-то видит в моем будущем.

– Вы мне нравитесь, – улыбнулся он и подсел ко мне на диван.

– Вы мне тоже, – ухмыльнулась я, не сводя с него взгляда. Так мы и сидели, глядя друг на друга, как два борца на ринге, пытаясь прикинуть шансы и высчитать, по какой траектории лучше наносить первый удар.

– Я дам вам интервью, – внезапно решился он. – Но на моих условиях и по моим правилам. А однажды я, возможно, даже скажу вам, каким я вижу ваше будущее. Но не раньше, чем вы будете к этому готовы, Василиса.

– Идет! – Я отреагировала моментально. Если бы у меня нашлась сейчас минутка задуматься о том, что происходит в моей голове, я бы с удивлением обнаружила странный факт, что мне совершенно наплевать на интервью, что для меня важно совсем другое. Я хочу быть рядом с ним, хочу слышать его голос, хочу, чтобы он думал обо мне. Хочу произвести на него впечатление, хочу навсегда врезаться в память целителя Страхова. О да, он нравится мне. Как бы поаккуратнее договориться с собственной совестью, чтобы она не подсовывала мне при мыслях о Страхове грустное лицо Пашки.