Обыкновенный фашизм: военные преступления украинских силовиков (2014–2016) - [153]
На вопрос, будет ли расследование международных организаций объективным, эксперт ответил: «Исходя из предыдущего опыта по Югославии, можно говорить о том, что расследование будет объективным не в полной мере. Будем реалистами: сегодня в ООН основную роль играют США. Но при очень принципиальной позиции России, при соответствующих дипломатических усилиях можно будет добиться того, что будут реальные судебные процессы над виновными в этой трагедии, где и обвиняемые и защитники будут иметь полные права»[404].
20 октября 2015 г. международная правозащитная организация Amnesty International опубликовала материалы брифинга «Суммарные казни в ходе конфликта в Восточной Украине»[405]. В материалах брифинга указано:
«…В последние месяцы обвинения во внесудебных казнях со стороны сил, контролируемых Киевом, привлекли внимание Amnesty International. Делегация Amnesty International посетила это место (пгт. Коммунар и пгт. Нижняя Крынка) 26 сентября, вскоре после того, как были обнаружены могилы. После опроса местных жителей, местных должностных лиц, бойцов ДНР, дислоцирующихся в этом регионе, а также журналистов, которые стали свидетелями некоторых эксгумаций, делегация нашла убедительные доказательства причастности подконтрольных Киеву сил к четырем, как минимум, внесудебным казням. Amnesty International смогла обнаружить три захоронения. В общей сложности в них находилось девять тел. Пять трупов из девяти были телами бойцов ДНР, убитых в ходе боев. В отношении оставшихся четырех тел имеются серьезные свидетельства, указывающие на то, что эти четверо были жертвами внесудебных расправ прокиевских сил.
Первое место захоронения расположено в пгт. Нижняя Крынка, рядом с заброшенным военным КПП. Захоронение представляет собой почвенную насыпь с цветами и рукописной табличкой на вершине импровизированной могилы. Под заголовком «Погибли за путинскую ложь» перечислены четыре мужских имени с датами рождения.
Две другие могилы были расположены близко друг к другу на участке шахты 22 (также известной как Коммунарская шахта), недалеко от с. Коммунар. В каждой могиле были найдены по два тела. Гусеничный ход крупного строительного транспортного средства, скорее всего экскаватора, еще можно было увидеть во время визита Amnesty International к месту, но тела были уже эксгумированы.
Павел Струков, главный следователь Калининского р-на в г. Макеевка, ответственный за расследование, подтвердил Amnesty International обнаружение четырех тел. Струков и другие сказали, что все найденные были телами людей мужского пола.
Местные жители из с. Коммунар рассказали Amnesty International, что шахта 22 и Нижняя Крынка были использованы различными подконтрольными Киеву военных частями между 16 августа, когда территория стала контролироваться прокиевскими силами, и 22 сентября, когда ее захватили силы ДНР. Свидетели утверждали, что батальон добровольцев «Днепр-1» дислоцировался у шахты 22, тогда как Нижняя Крынка использовались в качестве базы 25-й десантной бригады из Днепропетровска. Нет никаких сомнений в том, что появление захоронений можно отнести к периоду, когда с. Коммунар находилось под полным контролем украинской армии и прокиевских сил. По крайней мере одно из обнаруженных тел принадлежит мужчине, убитому в этот промежуток времени. И хотя три остальных трупа все еще не идентифицированы, это тела, скорее всего, троих местных жителей, которых в последний раз видели живыми 11 или 12 сентября. Есть веские основания для того, чтобы связать их исчезновение с прокиевскими силами.
Жители узнали в одном из тел, обнаруженных на шахте 22, Никиту Коломейцева, 21-летнего местного жителя. Коломейцев был добровольцем сил ДНР, но его семья сказала, что он служил на КПП и никогда не принимал участия в боевых действиях. До начала конфликта он работал шахтером.
Согласно рассказам его семьи и соседей, Никита Коломейцев скрывался с 16 августа, меняя место пребывания в округе, опасаясь репрессий со стороны прокиевских сил. Последний раз его видели живым 12 сентября. В тот день он покинул дом соседа в три часа поутру. Последний его контакт с семьей случился в два часа пополудни, когда он ответил на телефонный звонок брата.
Через несколько дней после того, как родные Коломейцева видели его в последний раз, в его родительский дом пришли украинские военнослужащие. Они расспрашивали отца Никиты, который был дома один. Солдаты пытались получить доступ к информации на его компьютере. «Они все разрушили в доме, — говорит мать Коломейцева. — Они переломали мебель и стреляли в самом доме». Как сообщается, солдаты имели отличительные знаки батальона «Днепр-1» на своих мундирах.
Мать Коломейцева опознала тело сына: она узнала татуировку на его шее и футболку, которую она ему купила. Она сказала, что руки Коломейцева были связаны за спиной, и это подтверждается фотографиями эксгумации. Также она сказала, что ей сообщили в милиции, что он был убит выстрелом. Татьяна Липская, местная сотрудница милиции, сказала, что рядом с телом Коломейцева были найдены гильзы пистолета Макарова.
По словам местных жителей, трое других сельчан также пропали без вести приблизительно 11–12 сентября. Двое из них жили друг напротив друга на ул. Красной, рядом с домом Никиты Коломейцева, третий жил на соседней улице. Один из них был Сергей Царенко, 26-летний мужчина, который, по словам его тети, был умственно отсталым. Она сказала, что он выращивал коноплю, и его часто видели, как он посещает военный аванпост в конце улицы. На посту находились бойцы то ли украинской армии, то ли прокиевские добровольцы (сама тетя не могла уточнить, кто именно). По словам тети, Сергей пропал без вести после одного из таких визитов то ли 11, то ли 12 сентября.
