Обыкновенное дело - [17]

— Вы служили в армии?

Лесник криво усмехнулся.

— Я, кажется, вам уже говорил о моих ногах, герр официр.

— Вульф, бросьте прикидываться калекой! — жестко сказал Ярута. — В то время вы им еще не были. Нам известно, что вы служили в отряде фольксштурма.

— Что вы, что вы! — даже замахал руками Вульф. — Куда мне с моими ногами!

— Нам известно также, что вы под Тильзитом получили контузию, — твердо продолжал майор. — Как видите, мы о вас уже знаем всё.

— Что вы говорите, герр официр?! Откуда вы это взяли?!

— Вот что, Вульф, вы еще. видимо, не сумели оценить как следует свое положение. Могу вам подсказать: оно са-мо-е серьезное.

— Это недоразумение, поверьте, недоразумение. — Лесник умоляюще прижал к груди руки. — Спросите кого угодно, спросите мою жену, она несколько раз приезжала в Штеттин. Герр официр, жена моя тяжело больна, она столько пережила, прошу вас, скорее всё выясните и отпустите меня домой. Она не переживет этого…

— Я могу только посочувствовать ей.

— Майн гот, что вы от меня хотите? В таком случае, хоть сообщите ей, где я, прошу вас.

— Ну, это можно. — Майор достал из папки фотоснимок и поднес Вульфу. — Этот человек вам знаком?

Лесник быстро взглянул на фотографию, но гут же, наморщив лоб, стал протирать глаза.

— Без очков плохо вижу, очень плохо, — бормотал он, прищурясь на снимок, а майор подумал: «Собирается с мыслями».

— Да это же… это же Вилли Шнейдер! — воскликнул наконец Вульф. — Как же, я его хорошо знаю.

— Что вы о нем знаете?

О, Вульф о нем много знает! Вилли — отъявленный нацист, сын генерала Шнейдера. Насколько ему известно, он майор, был на русском фронте. Давно ли видел его Вульф? Нет, совсем недавно Вилли приезжал к нему — почти перед самым приходом русских. Зачем он к нему приезжал? Да он, собственно, не к нему приезжал. Дело в том, что Шнейдеры перед приходом русских бежали за Одер, и Вульфу кажется, что Вилли где-то в лесу припрятал часть своего добра. Солдаты пригнали в лесничество русских военнопленных и каждую ночь водили их в лес с лопатами. Потом Вилли привез машиной какие-то ящики и увез их в лес. Но куда — точно Вульф не знает. Где сейчас Вилли? Это Вульфу неизвестно. Надо полагать, за Одером, он ведь офицер.

Лесник так охотно рассказывал о Либихе, что Ярута понял: от Вульфа ничего не добьешься. Он слишком хорошо понимал, что следует скрывать, а о чем можно и нужно говорить правду.

— Достаточно, — сказал майор, составил протокол, дал его прочесть переводчику и подал подписать леснику. — Поставьте время, — сказал он. — Вот здесь. Допрос начат в двенадцать часов, окончен… — Ярута посмотрел на часы, — …окончен в тринадцать семнадцать. Пишите цифрами.

— Мне можно домой? — спросил Вульф, подымаясь.

— К сожалению, нет. Вы нам еще ничего не сказали.

— А что же я должен вам сказать? — удивленно пожал плечами лесник.

— Об этом вы подумайте, герр Вульф. Идите, подумайте.

Лесник, волоча ноги, направился к двери. У самого порога майор остановил его:

— Да, еще вопрос. Скажите, что вы делали сегодня в лесу?

— В лесу?.. Что я мог делать. То, что обязан был делать. Обходил участок. Война войной, а служба службой, герр официр.

— Ладно, идите.

Лесник потоптался на месте.

— Герр официр, прошу вас, сообщите моей жене, где я. Она ждала меня к обеду. Просто сердце разрывается. Она очень, очень больна!..

— Каков? — спросил Ярута лейтенанта, когда Вульф вышел.

— Голой рукой не бери — выскользнет, — ответил Вощин.

— А как вы думаете, лейтенант, почему он так настойчиво добивается двух вещей: узнать, жива ли Шумилова, и немедленно сообщить жене о его аресте?

— Ну, первое совершенно понятно: Шумилова — свидетель…

— Чему свидетель?.. Тому, что Вульф был в отряде фольксштурма? Что к нему приезжал Либих-Шнейдер и что-то зарыл в лесу? Что расстреляли военнопленных? Нет, для него всё это не так уж важно. Как видите, он и сам это не намерен особенно скрывать. Он другого боится. Чего? Видимо, подозревает, что Шумилова кое-что знает о его делах с Либихом. Теперь второе. Он добивается, чтобы немедленно сообщили его жене об его аресте. Думаю, что он тут не о ней заботится, в первую очередь. Надо дать знать Либиху об опасности, и он рассчитывает сделать это через жену. Итак, Вощин, давайте мы с вами немного порассуждаем. О том, что с Вульфом что-то стряслось, Либиху станет известно не сегодня-завтра независимо от Вульфа. И он немедленно попытается выяснить, почему лесник не явился на явку. Он обязан сделать это непременно. Давайте рассуждать за Либиха, лейтенант. Вульф не явился на явку. Что подумает Либих? У него могут быть две версии: либо лесник сдрейфил, либо его уже взяла советская контрразведка Первое предположение для Либиха еще полбеды, так как, возможно, у него есть дублер, а вот второе предположение испортит ему настроение основательно. Итак, он должен обязательно выяснить, что с лесником. Узнать это он может только непосредственно в его доме. А мы с вами постараемся сделать так, чтобы факт ареста лесника сам собой не ушел за пределы его дома. Эх, лейтенант, — стукнул ладонью по столу Ярута. — Если бы не этот нелепый случай с Шумиловой — и зачем она оказалась в лесу? — дело Либиха мы бы уже спутали, ведь Вульф наверняка шел на явку.