Обыкновенная трагедия - [29]

В больнице кормили плохо, и мальчик едва притрагивался к казенной пище, привыкший к обильности и добротности домашней кухни. Женщины приносили еду для сына из дома, раскладывая ее по банкам, пакетам и термосам — все для того, чтобы мальчик чувствовал себя удобнее в безразличной и скупой атмосфере больницы, и быстрее пошел на поправку.

Долгожданный праздник они встретили там же, в больнице, у кровати мальчика. Врачи и сестры отделения, которым не повезло быть на смене в эту ночь, собрались в одном из кабинетов и шумно праздновали, не обращая на них никакого внимания.

Женщины устроили свой новогодний стол на кушетке, расстелив на ней газету. К этому случаю мать приготовила любимое блюдо сына и сытный мясной салат. В качестве праздничного напитка, Мария разлила по пластиковым стаканам сок, купленный в магазинчике на первом этаже больницы.

Мать и дочь старались быть веселыми и всячески прятали с лиц печаль и озабоченность. Они пытались развлечь мальчика рассказами и историями. Мать — новостями о последних событиях в поселке, а дочь — о том, что видела в городе и о людях, которых там встречала. К радости женщин, мальчик быстро отвлекался, забывал о боли, и с юношеским жаром принимался задавать множество вопросов, временами подскакивая в кровати, грозя обрушить на себя конструкцию, на которой была подвешена его нога. Они все перебрасывались шутками и смеялись. Временами казалось, что ничего с ними не случилось. И то, что сейчас происходит, — лишь временное недоразумение, которое вот-вот пройдет, и все для их маленькой семьи вернется на свой привычный лад. Как будто и не было огромной черной машины, которая на огромной скорости переехала надвое их жизнь.

Когда часы пробили двенадцать, они манерно подняли стаканы с соком и пожелали друг другу в новом году много хорошего, но главным пожеланием было скорейшее выздоровление сына. На улице кто-то взрывал петарды, и ее резкие всполохи неровно освещали черное зимнее небо, а резкие хлопки пугали больных. В эту ночь женщинам разрешили остаться на ночь в больнице, и они были рады быть вместе. Проговорив до поздней ночи, они заснули. Мать — свернувшись на узкой кушетке, а дочь — устроившись на подоконнике большого окна, закрыв платком щели, из которых дул холодный ветер с улицы.

Весь следующий день они также провели в больнице в попытке решить вопрос о переводе мальчика в платное отделение. Все из присутствующих врачей и сестер, лениво прохаживающихся по коридорам после бессонной праздничной ночи, отмахивались от них, ссылаясь на главного врача, который единственный принимал такие решения. Дождавшись его только к ближе вечеру, они получили нужные бумаги и заплатили в кассе деньги за первые две недели пребывания мальчика в платном терапевтическом отделении, на что ушли почти все деньги, полученные от людей накануне, а также привезенные Марией из города.

Вскоре к ним подошли два санитара, и перенести мальчика в палату. Большая светлая комната была достаточна для пяти или даже шести кроватей. Но в палате было лишь две кровати, на одну из которых положили нового пациента. В отличие от прежней, видавшей долгие годы службы кровати, с продавленным матрацем в желтых пятнах, новая кровать была образцом комфортабельности и технического совершенства. Она была новая, с множеством кнопок для поднятия и опускания различных плоскостей, и с упруго пружинистым матрацем. А для сломанной ноги к кровати было приспособлен удобный и крепкий держатель. Мария и мальчик с нескрываемым удовольствием осматривали эти роскошества, нажимали на кнопки и баловались с рычагами, а мать с удовлетворением смотрела на них.

Поздно вечером, Мария простилась с семьей и села на последний уходящий в город автобус. В усталом оцепенении она впотьмах нашла свободное место, откинула спинку и с облегчением провалилась в сон, как рухнула в черную пучину, давая отдых растерзанной беспокойными мыслями голове.

Ранним утром, когда автобус заезжал в город, девушка проснулась, когда один из пассажиров, проходя по ряду между сиденьями, неловко толкнул ее в бок. Открыв глаза, она с удовольствием потянулась, приятно растягивая молодое тело после долгого сна в неудобной позе, посмотрела в окно автобуса и с восхищением улыбнулась картине, представленной ей. Небо очистилось, и ослепляющая синева разлилась над землей во всю необъятную ширь. Над городом, в прозрачном воздухе, нависали исполинские горы. Они сверкали белоснежной сказочной чистотой. Увиденное было настолько удивительным, что девушке казалось, что она еще спит. Но через мгновение она вспомнила события прошедших дней и тяжесть на время забытых забот снова обвалилась на нее без предупреждения. Улыбка на лице растаяла, а глаза потухли.

Мария отвернулась от окна и уставилась вперед на вытертую спинку переднего кресла. Мысли, прерванные сном, снова потянулись в прежнем русле: в больнице лежит брат, его сбил пьяный водитель — сын влиятельного человека, который вчера откупился от них мелкой монетой; через две, или в лучшем случае три недели им снова будут нужны деньги. Которых нет. Если к тому времени она их не добудет, то мальчик пропадет.