Обыденный Дозор. Лучшая фантастика, 2015 - [28]
– Не верите? Я пока вас искал – слова сочинял убедительные, уравнение даже написал с доказательством. Только вам нынешнему все мои выкладки – кошкина грамота.
– Ты прямо скажи, чего от меня хочешь? Чем помочь-то?
– Не ходите на карусель, Лев Давидыч! Уснете и в том мире – настоящем! – проснетесь живой! И весь мир будет – живой!
– Э, брат. Этак я упырем стану. Какой тебе с того толк?
– Не станете! Вот честное слово.
– Кабы это от тебя зависело… – усмехнулся Майнц. Поднялся. – Прости.
– Да вы же тянете за собой всех! Всех нас – целый мир…
– А говоришь – ученый. Сам подумай, какую ерунду несешь.
Майнц стал подниматься по лестнице. Поплелся следом Алёшка – теперь он был похож на обыкновенного непокойника: взгляд потух, руки повисли плетьми, спина крючком. В машинном Майнц краем уха прислушался к звуку турбин – хорош ли? Коридорами, другой лестницей выбрались этажом выше. Вышли во двор. Тут трудилась ремонтная бригада непокойников, да еще одна занималась разгрузкой торфа. У ворот важно расхаживали карлы.
Завершился безумный этот день. Болела спина, ударенная щупальцем карлы. Ныли уставшие ноги.
– Ну, значит, управились, – радостно сказал Майнц. – Тебе, Алексей, надо бы с бригадиром поговорить. Он скумекает, как тебя обратно в Подземь отправить. Там доктора, они и не такое лечили.
Не без зависти смотрел Майнц на Алёшку. Вот ведь: совершенный безумец. Зато – живой. Не ждать ему карусели от месяца к месяцу. Не тянуть пустое непокойницкое бытьё, обслуживая жизнь Подземи.
Ржавая металлическая морда с пятном красной облупившейся краски появилась буквально ниоткуда. Нависла над Майнцем, обдавая густым солярным запахом.
Был это тот самый карла, в которого бросил утром камень Алёшка. Скверное дело: карла этот помнил еще Майнца. И намеревался свершить правосудие.
Майнц усмехнулся. Как мог выпрямил спину, задрал подбородок, глаза открыл широко, чтобы видеть все сколько можно точнее. А что? Последней жизни зачерпнуть, прежде чем сгинуть упырем.
Вжжжжжжжжих!
Засвистело щупальце, летя к Майнцеву хребту. Но поймало отчего-то Алёшку, который в последний самый момент прыгнул наперерез. Живым своим телом спасая мертвого Майнца.
Зазвенели ложками, выскребая из мисок пустую, зато горячую баланду. Майнц ел, да все зыркал вокруг, выхватывая короткими кадрами знакомые непокойницкие лица. До ужина успел подойти к бригадиру Птаху, который посмеялся только над Майнцевыми страхами угодить в станционные навечно.
Все, выходит, по-прежнему.
Пришел новый этап, набилось буратин как бревен в сарай. Глаза у всех ошалелые от электры, движения рваные, дерганые. Ничего, пройдет.
Освоятся.
И в непокойниках прожить можно.
Майнц спрятал ложку за пазуху. Взял шапку с лавки. Пошел прочь. Шумела, гудела мертвяковская толпа, окутывая знакомым уютным теплом.
Сейчас надо было идти в карусельную, где разденут Майнца, укрепят на специальном вертикальном столе, подведя электроды по всему телу. Станут раскручивать, как в центрифуге, все быстрее, быстрее. В движении зарядится электра в его крови, и еще месяц станет он жить по-прежнему.
Только ох как же тошно после карусели-то. Никогда не чувствуешь себя более мертвым, как после дьявольской этой игрушки. И никогда не бываешь менее человеком. Кажется, все стерла, что могла. Ан нет, всякий раз обнаруживал Майнц после карусели новые слепые пятна в своей памяти. Что забудет он в этот раз? Алёшку?
Майнц невольно стал перебирать в памяти буратиновы безумные слова. Отчего-то знал наверное: после карусели не вспомнит уже ни слов этих, ни дня сегодняшнего.
Следовало признать: байка у Алёшки получилась складная, хоть сейчас в книжку. И байка эта, как ни крути, Майнца как будто поднимала надо всем, делала его фигурой исключительной. Ведь что выходило-то? Весь этот мир, пусть мрачный, мертвый, бессмысленный, с этой бесконечной зимой – всю эту жестокую правду создал он, Майнц. Одной силой своего разума.
Смешно. Демиург должен быть таким, как Алёшка, – молодым, красивым, безумным. Разве может создавать миры седой, битый-перебитый мертвец-непокойник? Нет, усни он теперь, не изменится ничего в этом мире. А если изменится? Как узнать? Способ-то один, и способ этот – прямая дорога к упырству. Вечность в тесных залах Третьяковки против слова свихнувшегося Алёшки.
Майнц вышел на крыльцо, закурил. Задумался. Каково оно – в упырях-то?
Дарья Зарубина
СТАРАЯ ШКОЛА
Стеклянная, сияющая чистотой кабинка катилась вниз. Серафима Павловна подняла глаза к небу. Высоко в зените, под самыми животиками облаков, сиял большой голографический экран, на котором сменяли друг друга лица участников. Мелькнуло и ее лицо.
«Какая же я старая, – с удивлением подумала Серафима Павловна. – И морщин сколько».
Трибуны взорвались криками и аплодисментами. Видимо, пришел поболеть кто-то из «ребят». Может, даже и с семьями.
«Надежды там точно нет, – с тяжелым сердцем подумала Серафима Павловна. – Она в больнице. У Сережи».
Кабинка пронеслась над блестящими словно после дождя стенами живой изгороди, едва не задевая дном поднятые копья статуй и искристые верхушки фонтанов. Проплыл под ногами сложный иероглиф посыпанных гравием дорожек.
Найти себя в нашем неспокойном мире очень нелегко. Но ничуть не легче сделать это и в альтернативной вселенной, и в глубоком космосе, и в иную эпоху. И речь не всегда идет о профессии или призвании. Подчас «найти себя» означает перечеркнуть стереотипы и субъективные представления, переосмыслить ценности, перебороть страх, пойти наперекор чужому мнению, обнаружить внутри себя то, что делает человека человеком. Новый ежегодник фантастики издательства АСТ дает возможность взглянуть на эту тему с точки зрения современных российских фантастов, как мэтров, так и молодых мастеров, и, надеемся, поможет читателю хоть на малую толику приблизиться к обретению себя.
Слово «наваждение» заимствовано из старославянского языка и означает «обманчивое видение, внушенное злой силой», «дьявольские козни». Все, что происходит сейчас вокруг среднестатистического жителя планеты Земля, сегодняшнюю реальность, иначе как наваждением назвать нельзя. Не смогли пройти мимо этой проблемы писатели-фантасты. Одни экстраполируют нынешние процессы в будущее, другие ищут пути выхода из сложившейся ситуации, третьи облекают факты в форму притчи. Есть среди них пессимисты, есть оптимисты. Но точно нет равнодушных. Читайте ежегодник издательства АСТ, который содержит самые яркие произведения года от ведущих авторов русскоязычной фантастики!
Весь спектр современной российской фантастики: от социальной и научной до сказки и мистики, от космооперы до фэнтези и ужасов, от признанных мэтров до представителей молодого поколения, уже успевших громко заявить о себе.Самые свежие, самые интересные, самые необычные истории. Ну и, конечно, Дозор. Куда же без него?!
Противостояние Света и Тьмы на перекрестках пространства и времени продолжается. Дозоры несут свою вахту на широких петербургских проспектах в царской России и в тюремной зоне советских времен, в монгольских степях в годы юности Чингисхана и на узких улочках Вены наших дней…Мы всегда и везде под присмотром Дозоров!Помимо рассказов Сергея Лукьяненко, в сборник вошли рассказы победителей мастер-классов на конференциях Роскон 2013 и 2014 и конкурса, приуроченного к выходу романа Сергея Лукьяненко «Шестой Дозор».
Когда-то люди не мыслили себе будущего без космических полетов, контактов с инопланетными цивилизациями и освоения удивительных миров в далеких звездных системах. Когда-то героями человечества были Гагарин и Армстронг, но по мере того, как перспектива покорения космоса отдалялась, росли и крепли новые авторитеты, предложившие людям новую реальность – реальность виртуального пространства, общения и развлечений. Доступно, дешево, безопасно. Однако есть еще романтики, которые по-прежнему верят, что выход в межзвездные пространства и контакт с космическими братьями по разуму – есть высшее предназначение человечества, и этот сборник – попытка вернуть читателя НАЗАД В КОСМОС.
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Что делать если ты попал? Конечно следовать инструкциям! И пусть каждый день приносит всё новые чудовищные открытия и ужасающие разочарования, ты со всем справишься. Ведь инженер это значит легкость и широта мысли, непринужденность переключения от одной инженерной области в другую, и вообще от техники и электроники к биологии и зоологии. Тебе надо всего немного времени и никто и ничто не рискнёт встать у тебя на пути. Если только это время у тебя есть...
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Смерть – не всегда конец, а рай и ад – не единственные варианты существования в посмертии. Что делать человеку, попавшему в такой вот другой, неожиданный вариант, если тот его совсем не устраивает? Как действовать в непонятной ситуации, в которой почему-то никто не спешит объяснять, кто ты теперь вообще такой, где находишься, и как отсюда выбираться? А редкие встречи с твоим тюремщиком, который по какой-то причине называет себя наставником, только рождают новые вопросы.