Обычный колдун - [8]

Сандра ждала его в спальне.

Она оделась, причесала волосы и даже слегка накрасила губы, которые, как теперь стало казаться, только недавно попробовали крови. Она сидела на краю постели, с сигаретой между пальцев, глазами уставившись в пол. Он взял рукой ее за подбородок и поднял голову.

— Почему, Сандра?

— Я пыталась помочь тебе, — сказала она почти шепотом. — Я призывала силы, чтобы защитить тебя от…

— Лафаржа?

Она кивнула.

— Спасибо за помощь. — Он был почти нежен. — Но я не об этом. Почему все это?

Она не отвечала, но он догадывался. Одинокая, без семьи и защиты, желающая чувствовать себя нужной, в погоне за ложной исключительностью. Быть ведьмой — волнующее приключение. Романтично и увлекательно, и дает чувство превосходства над друзьями. Отсюда комфортное ощущение тайного знания, разговоров на жаргоне, понятном только посвященным.

И внешне такая безобидная вещь. Кто сегодня воспринимает колдовство всерьез? Каждый знает, что оно совсем безвредно.

Безвредно?

Холод пронизал его до мозга костей, и он ощутил леденящий ужас при виде пятна, медленно выплывающего в поле зрения.

Он сморгнул, и пятно так же медленно поползло назад. Он взял Сандру за руки и впился глазами в ее глаза.

— Ты давно знаешь Лафаржа, не так ли?

— Да, Марк, очень давно.

— Ты говорила с ним. Рассказывала ему о нас. Рассказала ему все обо мне?

Она кивнула.

— Зачем ты дала ему мою фотографию?

Взгляд ее переместился на пустую рамку, лежащую на ночном столике. В глазах ее была вина, когда она вновь посмотрела на него. Он сильно сжал ее руки.

— Разве ты не знала, какую давала ему власть?

— Он сам взял ее, Марк. Он потребовал ее, и я не могла отказать. Он…

— Он угрожал тебе… чем?

Картина прояснялась. Исповедуйте веру в могущество заклинаний, и угроза их свершения будет устрашать. Сандра верила в колдовство и потому стала беззащитной против тех, кого она считала более искусными в мистике. Но здесь может быть что-то еще. Он продолжал выпытывать, задавал осторожные вопросы и используя весь свой опыт, в чем тут дело. Лафарж, вероятно, однажды представил ей доказательство своей силы. Но то, что он узнал, потрясло его.

— Он кое-что сделал для меня. — Как и другие, Сандра нашла облегчение в признании. — Он…

Она высвободилась из его рук, встала и подошла к небольшому шкафчику. Затем вернулась, держа что-то в руках.

— Он сделал это.

Сандра передала Марку связку тонких прутиков, скрепленных на концах человеческими волосами и запечатанных черным воском. Прутиками обертывались различные предметы: галстук, запачканный кровью носовой платок, волосы и обрезки ногтей в прозрачных пакетиках, нити костюмной ткани. Он держал эту связку в руках и смотрел на нее. Марк знал, что это такое. Он, учась в колледже, написал трактат о таких вещах — психологическое исследование отдельных аспектов различных суеверий.

Это был любовный амулет.

Марк тщательно изучил содержимое связки. Галстук он узнал, на платке были его монограмма и кровь. Он вспомнил даже, как порезал палец и обмотал его платком. Сандра тогда пообещала его постирать. Волосы? Наверняка его. Нитки из одного его костюма. Ногти? Сандра однажды делала ему маникюр.

Но здесь была только половина галстука. Он был порван по центру.

— Лафарж сделал это для тебя? Почему?

— Я хотела тебя, — сказала она просто. — Ты, казалось, не был во мне заинтересован и…

— И ты обратилась к нему за помощью, — сказал он с горечью. — Ты действительно думаешь, что это было необходимо? Что это сработает?

— Ты любишь меня. Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, и сказал мне это после того, как был сделан амулет.

— Я бы просил тебя об этом в любом случае, — сказал он угрюмо. — Почему ты не согласилась?

— Потому что… — она прикусила губу, и на ее глазах появились слезы. — О, Марк, разве ты не понимаешь?

Держа амулет в руках, трудно было этого не понять. Сожги амулет, и чары, и любовь, которую, предполагается, он возбуждает, умрут вместе с ним. Но Сандра не уничтожила амулет, хотя она и получила желаемое или то, что она выдавала за желаемое. А не отказалась ли она выйти за него замуж из страха, что в действительности он не любит ее, что он увлекся ею только благодаря амулету? Может быть, для нее как для истинной женщины было достаточно возбуждать любовь? Был ли амулет, который, как она верила, притягивая его к ней, тем, что удерживало их на расстоянии?

Марк надеялся, что это так и есть.

Он сунул амулет в карман, поднялся и посмотрел на нее вниз.

— Надень пальто, — приказал он, — и отведи меня к Лафаржу.

— Но…

— Отведи меня к Лафаржу.

Это был долгий путь по узким улочкам и извилистым аллеям к небольшому домику с проседающей крышей и дверью, густо исписанной мистическими письменами.

За время их похода почти рассвело, и городские птицы приветствовали утро так же радостно, как и их деревенские собратья. Марк внимательно осмотрел дом. Дверь между двух окон. Еще три окна под низкой крышей — и все они плотно закрыты.

— Сандра, у тебя есть ключ?

— Нет. Постучать?

— И предупредить Лафаржа?

Марк подошел к одному из окон и попытался заглянуть в комнату. Тяжелые занавески сделали его попытку безнадежной. Он вынул из кармана кинжал и просунул его под раму. Дерево было старое, гнилое и уступило стали. Марк напрягся и поднял кинжал вверх.