Обвиняется... сенсация - [6]

ЗА ДВА ДНЯ ДО УБИЙСТВА

— В отсутствие злого умысла я бы вполне поверил, Макс, если бы не эти сенсационные разоблачения, начавшиеся сразу же после того, как «оставшийся по счастливой случайности в живых» Кроммер вышел из больницы. Ведь ему не дали времени ни на что. Сначала выборы — а никакой политик, утвердившийся в своей роли, не будет ее менять за неделю до выборов, — потом они сами ударили по Кроммеру. Ударили с опережением, пока он не разоблачил их первым! — наконец подняв голову и на минуту оторвавшись от копий сообщений телеграфных агентств, объяснял своему молодому коллеге Аксель Дорфмайстер. — А неплохую сценку катастрофы самолета набросал я тебе, малыш? Ты куда-нибудь запиши самое главное, чтобы потом было легче восстановить. Пожалуй, это совсем недурное начало для нашего материала.

— Я записал ее на диктофон. Подумал: может, потом понадобится.

— Растешь прямо на глазах, а все благодаря старому и мудрому Дорфмайстеру.

— Единственное, чего я никак не могу понять, кто эти «они»? Кому могло понадобиться интриговать, устраивать заговоры против Кроммера?

— Плесни-ка мне еще кофейку. Когда мы с тобой докопаемся до этого, если это вообще когда-нибудь произойдет, то тогда уже не наш шеф будет устанавливать нам гонорар, а мы — требовать необходимую сумму. Поживем — увидим.

— И еще непонятно — я проверил память дисплея. Материалами об этой катастрофе интересовалось до нас уже множество людей, и не только из нашего журнала. Сейчас, когда с этой темой можно запросто попасть в струю, когда обсасывается каждый, даже самый мелкий фактик из биографии бывшего премьера, почему же все, словно сговорившись, даже не вспоминают эту катастрофу?

— Я смотрю, ты умеешь мыслить логически, — похвалил молодого сотрудника за сообразительность Аксель. — Я тоже это отметил, но пока еще не могу объяснить сей факт хоть сколько-нибудь разумно. Обычно-то ведь совсем наоборот. Своих дорогих коллег приходится чуть ли не локтями расталкивать, пробиваясь к телефону, если урвал хоть какую-нибудь новостишку. А тут — прямо альтруизм какой-то. Пусть те, кто узнают об этом позже меня, напишут интереснее. На нашего брата-журналиста совсем не похоже.

Заметив, что Макс, старательно отворачиваясь от него, украдкой позевывает, Дорфмайстер догадался взглянуть на часы. Было далеко за полночь. Глаза слипались, хотя ощущение приближающейся удачи, чего-то нового, небывалого не покидало Акселя. Он предчувствовал сенсацию, а значит, и успех, продвижение, деньги.

— Нет, паренек. На жалость не бей. Мне и самому чертовски хочется спать, но у нас с тобой еще дел по горло, — оборвал возникшее было неловкое молчание Дорфмайстер.

— Я и не думал…

— Не ври — он и не думал! Думал, и еще как, но только хлеб репортера — его ноги, быстрота, а потому я сейчас займусь разбором материалов, сделаю кое-какие копии. Нам ведь с тобой просто необходимо завести собственное досье по этому делу. Чтобы не зависеть от наших милых, но, бывает, и капризных девушек. А ты до утра должен выяснить, где сейчас Кроммер, что он делает и не собирается ли в ближайшее время возвращаться домой. Ведь, если я все правильно понял, ему на следующей неделе надо давать показания в специальной комиссии по расследованию его деятельности. Справишься? — с ясно выраженным сомнением в голосе поинтересовался Дорфмайстер.

— Если наши сведения верны и он в самом деле сейчас на Канарских островах, то никуда незаметно от нас он не денется…

— Ты меня удивляешь! Откуда такая уверенность? Я, честно говоря, всегда побаивался разбрасываться подобными обещаниями.

— Нет ничего проще, — польщенный вниманием старшего товарища, объяснил Макс. — Отец одного моего друга работает в авиационном бизнесе и все, что связано с куплей и продажей билетов, знает досконально. Я сам долгое время был не в курсе, но, оказывается, все компьютеры крупнейших авиационных компаний объединены в информационный банк. Таким образом, зная шифр, представитель одной компании всегда может выяснить не только загруженность своего рейса из того или иного пункта, но и загруженность самолетов других фирм. Очень удобно — за считанные секунды можно установить, не нужно ли на каком-нибудь направлении снять или, наоборот, добавить рейс. В этом же компьютерном банке хранятся и все сведения о пассажирах.

— У тебя ценный друг, а его папа еще ценнее. Береги их, — слегка съязвил Дорфи. — Но захочет ли для тебя этот папа лишний раз гонять компьютер?!

— Попробую упросить его. У меня в конце концов тоже для чего-то есть папа, — весело рассмеявшись, парировал Макс.

В эту ночь Аксель вернулся домой лишь под утро. Наступал…

ДЕНЬ ДО УБИЙСТВА

Оставив свой «БМВ» в подземном гараже, Аксель поднялся к себе. Эту квартиру он купил четыре года назад, когда его положение в журнале упрочилось. Теперь его уже не пугали ни громадные платежи в рассрочку, ни перспектива быть выброшенным на улицу. В гараж этого шикарного дома ему пришлось поставить тогда маленький «фольксваген». «Жучок», как его ласково называют немцы. Акселю нравилась эта машина, с ней было связано много воспоминаний. Ведь именно ее он купил первой, как только немножко встал на ноги. На ней он ездил на первые задания редакции. На ней пришлось ему ехать и на похороны Ингрид. В тот дождливый день незнакомый мужской голос позвонил в редакцию, попросил к телефону Дорфмайстера и произнес только одну фразу: «Ее хоронят сегодня».