Обвиняется... сенсация - [2]

Ингрид долго смеялась его выдумке. Ей с каждым днем все больше и больше нравился этот немного нахальный, но в общем совсем еще не испорченный парень. Пожалуй, лишь чуточку самонадеян. Заработок «селф-мэйд мэна» — «человека, обязанного только самому себе», как любил на американский манер величать себя Дорфмайстер, позволял ему не только откладывать значительную, по его студенческим меркам, сумму на будущее, но и весьма сносно жить в настоящем. В отличие от многих ее знакомых, бережливо хранивших весь свой заработок про запас, Аксель часто звал ее куда-нибудь поужинать, прошвырнуться вечером в кино. Хотя Ингрид и считала себя вполне современной женщиной, свободной от всякой зависимости от лиц противоположного пола, но как, черт возьми, было приятно, когда молодой человек, пригласивший ее на ужин, не требовал подать им раздельный счет и когда в кино ей не приходилось самой платить за билет. Ну а сознание того, что эти гроши он, может быть, урывает, отказывая себе в чем-то необходимом, придавало простой любезности вид настоящего, почти рыцарского поступка.

Где-то через месяц после их знакомства Дорфи пригласил Ингрид к себе домой. Он жил не в студенческом общежитии, а вместе со своим сокурсником снимал две комнаты на окраине Гамбурга. Друг на выходные уехал навестить родителей. Ингрид знала об этом, но тем не менее пошла. Она бы пошла уже куда угодно, если бы ее позвал Аксель. У Ингрид не было недостатка в поклонниках, но ни с кем из них она, напуганная в детстве ворвавшимися в дом хулиганами, учинившими насилие над ее молоденькой и очень хорошенькой горничной, близко так и не сошлась. Ее отпугивало и то, что каждый из знакомых ей юношей из «хороших семей» в первый же вечер пытался залезть ей под юбку, и то, что на нее они смотрели жадными маслеными глазами. Каждый из них хотел взять, и никто не хотел давать. Ее же Аксель был воплощением чистоты отношений между мужчиной и женщиной. За месяц знакомства он лишь раз, провожая ее домой после работы, попытался ее поцеловать. И хоть вышло это у него очень заботливо и ласково, Ингрид, еще не успевшая привыкнуть к нему, попросила: «Потом, милый. Подожди немного». И вот это «потом» наступило.

После их первой ночи она с каждым днем любила его все больше и больше, хотя лишь накануне казалось, что любить больше уже невозможно. Они не стали съезжаться и жить вместе, хоть это и было обычным делом у студентов. Ингрид не хотела давать пищу слухам, которые могли бы достигнуть ушей ее родителей. Те бы не поняли, как это их единственная дочь может жить с человеком, не будучи его женой, а пожениться, как бы этого ни хотелось Ингрид, они не могли. Вот уже год, как она состояла членом левацкой террористической организации «Роте арме фракцион», а три месяца назад руководство организации поручило ей разработать и подготовить ликвидацию одного из высоких чинов в МИД Федеративной Республики. До Нового года, в канун которого было запланировано провести акцию, оставались считанные месяцы. Нет, не могла она связать со своей судьбой судьбу другого, любимого ею человека, когда не было ясно, что ждет ее в самом недалеком будущем. Именно так, прямо и откровенно, объяснила она ситуацию своему «дорогому Дорфи», когда он предложил ей выйти за него замуж.

Говоря по совести, «дорогому Дорфи» не так-то уж и нравилась эта «тихая истеричка», чтобы из-за нее лезть в такую катавасию. Бывали у него девчонки и посимпатичнее и в постели вытворяли такое, что только держись. А эта — чуть не до седых волос дожила, а все девушка. Сначала его, конечно, привлекла идея обеспечить себе будущее при помощи ее родителей и их связей. Как-никак отец Ингрид был управляющим одного из филиалов крупного оружейного концерна. Но когда Дорфи узнал о ее планах, его чуть не хватил удар. Кто бы мог подумать, что эта малявка способна на такое?! С идеей о женитьбе на ней придется расстаться, с ней самой, пожалуй, тоже… Хотя… Ну конечно же, Дорфи, человек, сделавший себя сам, не будь кретином! Вот же он, твой шанс устроиться в жизни. Смелее…

— Дорогая! С тобой я пойду на все, даже в тюрьму или на смерть. Познакомь меня со своими товарищами. Я готов помогать им и тебе в этом деле.

План Акселя Дорфмайстера был прост и смел, как все гениальное. Он нашел отличный способ показать себя в наилучшем свете перед редактором «Блика», работать в котором было его мечтой с детства. Проникнув в террористическую группу и став одним из ее членов, он сможет подготовить отличнейший материал и с ним появиться в редакции незадолго до покушения. А уж там пусть редактор сам решает, то ли дождаться убийства и сразу после него опубликовать сенсационную статью из недр таинственной «фракции», то ли дать ее за день до события и тем самым, разоблачив планы террористов, опять-таки поднять тираж издания на небывалую высоту. Но в любом случае тогда-то уж Аксель Дорфмайстер будет не безвестным просителем и соискателем места — он станет человеком, имеющим право диктовать свои условия.

В этом плане, однако, было несколько слабых мест: друзья Ингрид могли просто-напросто не включить его в разработку предстоящей операции, да и полиция на след террористов могла напасть раньше, чем Аксель подготовил бы и передал в журнал свои разоблачения. Тогда его посадят как самого обычного члена этой организации — и прощай, карьера, прощай, будущее! Да мало ли что может случиться — в конце концов возможно, что кто-то из оставшихся на свободе террористов всадит в него пулю как в предателя и полицейского шпиона. Но кто не рискует, тот не выигрывает. Ты, человек, делающий себя сам, выбирай!