Обвал - [25]
«Птицы тоже голосуют за скорое освобождение Крыма», — невольно подумал Акимов, слыша скорбный крик грачей. Однако же он сугубо военный человек и приехал на Крымский фронт всего на два дня, с тем чтобы лично убедиться, что же помешало командованию фронта отстоять Феодосию и почему, наконец, командование фронта — уж который раз! — переносит сроки решительного наступления в Крыму…
До Марфовки, где располагался оперативный отдел штаба фронта, еще оставалось не менее сорока километров, а генерал Акимов все осматривал местность. Пора бы уж открыться запасным промежуточным рубежам, оборудованным окопами, траншеями, землянками, запасными наблюдательными пунктами, вполне пригодными для стойкой, непреодолимой обороны, но ничего этого не было — все та же беззащитная, сиротливая земля, неподготовленная для отпора врагу…
И вдруг, когда до передней линии оставалось не более двадцати, а то и меньше километров, перед взором генерала открылась местность, полностью забитая войсками… Повсюду кудрявились дымки походных кухонь, жались одно к другому тыловые подразделения. Где-то гремел духовой оркестр, ржали лошади. На небольших прогалинках, потемневших от дождя, пехотные подразделения ходили в атаки на воображаемого противника, оглашая местность громкоголосым «ура». Эхо боевого клича металось от скопища к скопищу и тут же, изморенное теснотой, глохло, так и не найдя для себя перекатного простора.
«Не дай бог, если немцы сами нанесут контрудар, — затревожился Акимов. — Каждой вражеской пуле, снаряду, бомбе готовая цель, куда ни упадет — накроет, разнесет. А отходить-то некуда, весь полуостров открыт».
Броневик въехал во двор, обнесенный кирпичной, с проломами, оградой. Едва они вышли из броневика, к Акимову подбежал полковник Ольгин, козырнул:
— Товарищ генерал! Армейский комиссар первого ранга товарищ Мехлис Лев Захарович проводит совещание с командным составом пятьдесят первой армии. Я доложил товарищу Мехлису о вашем приезде. Лев Захарович велел, то есть просил пока отдыхать с дороги. А вас, — повернулся он к генералу Козлову, стоявшему с почерневшим лицом, — вас, товарищ командующий фронтом, хотел бы видеть на совещании.
— Передайте, я занят. — У командующего фронтом сузились глаза. — Разве не видите, я занят!
— Но товарищ Мехлис по поводу перегруппировки войск…
— Ольгин, идите, вы свободны! — выдавил из себя командующий фронтом.
Ольгин пожал плечами и пошел к эмке, стоявшей у ограды, с выглядывающим в окошко водителем.
— Прошу, товарищ генерал. — Командующий показал на кирпичный домик, весь иссеченный осколками.
Когда Ольгин возвратился с совещания и вошел в помещение, Акимов стоял лицом к окну, курил трубку. Знакомый Ольгину адмирал, с уставшим, немного бледным лицом, пил чай и говорил командующему:
— Дмитрий Тимофеевич, я понимаю ваши тревоги: сдвинуть войска с освоенных рубежей, переместить их — дело нелегкое и, конечно, рискованное. А черт его знает, может, враг выжидает наиболее подходящего и благоприятного момента для контрудара…
— Если бы мы знали твердо план немецкого командования на летний период здесь, на южном крыле, — подхватил Акимов, не поворачиваясь от окна, — тогда бы все прояснилось. Но пока плана мы не знаем, хотя наши люди ведут большую работу, чтобы наконец уточнить намерения гитлеровского командования на предстоящее лето. И вы, Дмитрий Тимофеевич, правы: первый рывок на восток враг может сделать в Крыму, и именно против вашего фронта. Для чего? Для того чтобы быстрее высвободить армию Манштейна и направить ее, скажем, для взятия Ростова — ворот на Северный Кавказ… Мне почему-то именно так рисуются планы немецкого командования. Но только рисуются. — Акимов повернулся и, наклонясь к Козлову, сказал: — Я же не маг, Дмитрий Тимофеевич, давайте вместе решать, вырабатывать наиболее правильную формулу для ваших войск.
— Дмитрий Тимофеевич осторожничает, — отозвался Ольгин, присаживаясь рядом с адмиралом и открывая термос с кофе. Он наполнил чашечку, отхлебнул глоточек и продолжал: — Формула известна, она вытекает из директивы Военного совета на перегруппировку войск. А что на деле происходит? Видел сегодня — люди нацелены на о-бо-ро-ну! Окопы роют аж на высоте сто шестьдесят шесть и семь! И кто, вы думаете, залезает в землю, оборонничает? Полковник Кашеваров! Он же вообще наступленец! А теперь держит дивизию на «товсь к обороне».
— Петр Кузьмич, Кашеваров оборонничает? — спросил Акимов. — Этого человека я знаю. Он еще мальчишкой участвовал в штурме Зимнего. Значит, что-то учуял, если зарывается в землю. Нельзя же подставлять врагу голые бока, стоять перед ним обнаженным!
Ольгин хотел возразить, но, заметив, что сухая рука Акимова теребила темляк тяжелой казачьей шашки, висевшей у него на боку, а серые глаза его при этом то мертвели, то вспыхивали, он воздержался.
С улицы донеслось металлическое завывание немецких бомбардировщиков. Командующий фронтом предложил пойти в убежище.
Они вышли во двор. Стайка немецких самолетов шла стороной, и Ольгин, показав на небо, засмеялся не совсем здоровым смехом:
— А у нас некоторые талдычат: надо менять места командных пунктов. Враг и не подозревает, что командный пункт находится в этом селе…
...Новый роман Николая Камбулова «Ракетный гром» является продолжением романа «Разводящий еще не пришел». Он также посвящен современной жизни Советской Армии, ее солдатам и офицерам, во имя мира и безопасности нашей Родины осваивающим грозную боевую технику. Писатель показал, как в армейских условиях растут и воспитываются люди, как успешно решаются ими важнейшие проблемы, стоящие перед нашими Вооруженными Силами.
Николай Иванович Камбулов родился в городе Каменске Ростовской области, в год революции. После учебы в строительном техникуме был старшим мастером на Сталинградском железнодорожном заводе, секретарем комитета ВЛКСМ; одновременно сотрудничал в местной и центральной печати. С 1937 года Н. И. Камбулов в рядах Советской Армии: служил в пограничных войсках, затем стал политруком заставы, редактором газеты. С июля 1941 года по 9 мая 1945 года он на фронтах Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, одиннадцатью медалями.
„Разводящий еще не пришел" — роман о тех, кто сегодня служит в Советской Армии, о революционном скачке в техническом оснащении наших Вооруженных Сил, о ратном и трудовом подвиге советского человека во имя подлинного мира и счастья на земле.
Мирное небо над странами социализма. Но в стане капитализма еще разжигается ненависть к советским людям, отравляют международную атмосферу фашистские недобитки.О революционной бдительности советских воинов и офицеров, о повседневной боевой готовности солдат армий социалистических стран и рассказывается в предлагаемой читателю новой книге известного военного писателя Н. Камбулова. В нее вошли две повести — «Покушение» и «Сын коменданта» — и семь рассказов, написанных на важную и злободневную тему.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аджим-Ушкай — небольшой поселок, расположенный в четырех километрах от города Керчи. Рядом с этим поселком находятся древние каменоломни — громадные подземные коридоры с многочисленными отсеками и террасами. Здесь, в подземелье, советские воины вписали одну из славных героических страниц в историю Великой Отечественной войны. О том, как это произошло, о героях и их судьбах рассказывает в предлагаемой читателям книжке Николай Камбулов, автор повестей «Свет в катакомбах», «Подземный гарнизон», «Тринадцать осколков», романа «Разводящий еще не пришел».
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.