Обученная местью - [47]

Чарли отрицательно покачал головой.

— Ты больше чем кто-либо должна знать, что вещи не всегда такие, какими кажутся.

Глава 48

Эва не знала, сколько они так простояли. Откровения Чарли звенели у нее в голове как плохая, надоевшая песня.

Она разрывалась между желанием напиться и яростно разбить находящиеся вокруг бутылки, разрушить все, что осталось от урожая, выращенного под присмотром ее семьи.

Если бы только это могло стереть все произошедшее. Если бы избавившись от вина, она могла бы превратиться в другую Эву. В Эву, которая не владела бы чем-нибудь, что могли захотеть отнять.

Она нежно погладила бутылку марочного красного вина, стекло было гладким и прохладным на ощупь. Старые вина были похожи на интересное животное. Более вкусные и насыщенные, нежели молодые вина, срок их употребления сокращался с откупориванием. Как мрачные секреты, старые вина следовало хранить с особой осторожностью. Иначе у того, кто решится их попробовать, останется омерзительное послевкусие.

Теперь пришло время подать Чарли его напиток.

— Ты украл мою жизнь, Чарли Бей. Будет справедливо, если ты потеряешь свою.

— Ты ничего не сможешь мне сделать, — насмешливо ответил Чарли. — Я могу удалить тебя из помещения всего лишь щелчком пальцев.

— Дело в том, — продолжала Эва, как будто он ничего не говорил, — у тебя была возможность уйти чистеньким, но мы оба знаем, что есть нечто, что ты никогда не сделаешь. Ты не захочешь лишиться ролекса на твоем запястье и мерседеса у твоей двери.

Он задумался над ее словами, ее спокойное поведение вызвало искорки страха в его глазах.

— Я выпишу тебе чек, — сказал он. Его тон был примирительным. — Так будет справедливо.

Она медленно пошла по подвалу, рассматривая разнообразные вина.

— Ты не хочешь искупления. Ты просто хочешь спрятать глубже свои грехи, чтобы ты мог спать спокойно. — Она подошла и остановилась перед портретом. — Скажи мне, почему ты его сохранил.

— А ты как думаешь? — спросил он, в его голосе слышалось отчаяние. — Эва, я все еще...

— Не нужно. — Она его остановила. — Просто ответь мне, что они сделали с моей бабушкой. Скажи мне или я клянусь...

— Ты что? — спросил Чарли с новым приливом сил. — У тебя нет рычагов влияния на меня. В смысле, черт, я бы сказал тебе идти домой, но у тебя больше нет даже этого. Просто уходи, Эва.

Она потянулась к своему клатчу, который все еще лежал на полке, куда она его положила, когда спустилась вниз, чтобы встретиться с Чарли. Она повернулась к нему лицом.

— Попрощайся со своим миром, Чарли. Но не с Долиной Напа. Это не твоя настоящая жизнь. Твоя настоящая жизнь с твоей семьей синих воротничков¹⁸ в Лондоне, где твой отец работает учителем истории, а твоя мама-флорист, очень хотела бы, чтобы ты чаще звонил домой.

Чарли определенно был поражен. Эва ожидала этого. Он ей сказал, что его родители умерли, когда он был подростком.

Она передала ему конверт.

— Что это? — спросил Чарли с беспокойством в голосе.

Эва продолжала, как будто не слышала его вопроса.

— Твой отец настоящий любитель женщин, не так ли? Прямо как ты. Вот только, оказывается, он любит девочек помоложе. — Эва наблюдала, как он уставился на фотографии в конверте. — Можешь не делать попыток разорвать их. У меня есть копии.

Он с ужасом посмотрел на нее.

— Откуда это у тебя?

— По-настоящему это ведь не имеет значения, не так ли? Ты забрал у меня все, что осталось от моей семьи, Чарли. Почему я не должна сделать с тобой то же самое?

Он затряс головой.

— Ты не понимаешь... Моя мама, она хороший человек. Это ее уничтожит.

— Ты знал об этом, — сказала Эва. — Ты знал, чем занимается твой отец и никому ничего не сказал.

— Я узнал правду, когда мне было восемнадцать, — объяснил он. — Я умолял своего отца остановиться. А когда в полиции все узнали...

— Твой отец заплатил им, чтобы они не предавали дело огласке. — Эва передала Чарли выписки со счетов его отца с переводами денег на счет, который открыли трое полицейских, арестовавших его. — Вот тут еще информация, которую ты, как я полагаю, не захочешь разглашать.

Чарли вцепился в один из стеллажей с вином, пытаясь успокоиться.

— Что ты собираешься со всем этим делать?

Эва пожала плечами.

— Мне больше интересно то, как твоя мать отреагирует на новость о том, что она тридцать один год была замужем за педофилом. А еще ты только представь, что скажет глава школ округа...

— Ты не можешь, — запротестовал Чарли. — Моя мать... Она не переживет этого. А мой отец... Он болен, Эва. Ему нужна помощь.

— Ты должен был позаботиться об этом раньше, Чарли. Или мне следует называть тебя Эдвард? Эдвард Чарльз Бейли.

— Пожалуйста, не делай этого, — взмолился он.

— Скажи мне, что Рейнхард сделал с моей бабушкой и, может быть, я передумаю.

Чарли быстро заговорил.

— Все что я знаю, это то, что кто-то сказал Рейнхарду, что Сильви ни за что в жизни не продаст поместье, особенно ему. Кто бы это ни был, он также сказал, что тобой можно будет манипулировать, если Сильви выйдет из игры.

Мозг Эвы обрабатывал информацию.

— О ком ты говоришь?

— Рейнхард никогда не называл имени, но я предполагаю, что это был кто-то, кто знает твою семью – и Сильви – достаточно хорошо. Кто-то, кто мог бы подобраться к Сильви достаточно близко.