Обучение женщиной - [15]

Потом, уже в Москве, я описал эту комнату в стихотворении, «Утомленная проститутка».

Утомленная проститутка,

Черный омут раскосых глаз.

Я не стану тебя тревожить.

Выспись, милая, хоть сейчас.

На плече у меня головка

Изумительной красоты.

Нежно жмется, ко мне плутовка.

С телом женщины из мечты.

Час оплачен. Секунды строятся

В изумительные ряды.

Птица счастья за хвост уж поймана.

Наслаждение позади.

Над Потайей сгустились сумерки,

Превратившись на время в ночь.

Отдыхает, удобно устроившись,

Азиатская чья-то дочь.

Свет приглушен, «кондишн» выключен,

И динамик на время стих,

Миг, за миг до декабрьской полночи,

По-ноябрьски тревожно затих.

Красноватая обстановка.

Все, мужчины, здесь только для вас.

Матик ватный с простынкой наброшенной,

Рядом с ванной надут, матрас.

«Королевская» проститутка,

Неожиданная любовь.

От сомнений и чувств замирает

На мгновение в сердце кровь.

Русский я, а она — вьетнамка,

Убежавшая от нищеты.

Может, все еще образуется?

Может, будешь счастлива ты?

Может, как-нибудь заработаю,

Чтобы видеться раз в году.

Может, что-нибудь и получится,

Одолеешь свою ты беду.

Полосатое платье сброшено

С ярким номером на груди.

Спи, любимая моя Нойи.

Тише, времечко, подожди!

Ну постой же хотя бы минуту,

Расставание отдали.

Облачками мысли, витают,

Пропадая где-то вдали.

Все! Еще пять минуток, в зале.

Взгляды, сотни завистливых глаз…

До дверей они нас провожают

В третий, в самый последний раз,

Ты идешь величаво и плавно,

Я лишь следую за тобой.

Сохраню я, Ватсана Нойи,

В своей памяти, образ твой.

Комната совмещала в себе все — прихожую, ванную комнату, спальню. Рядом с дверью располагалась вешалка с небольшой лавочкой под ней. Большая двухместная ванна с резиновыми подголовниками была вмурована в пол, и окружающее ее пространство опускалось на ступеньку ниже уровня пола комнаты. Рядом с ванной лежал предназначенный для массажа телом удивительно гладкий белый матрас. Играла легкая приятная музыка.

Заметив, что я не тороплюсь раздеваться и не выгляжу завсегдатаем подобных заведений, Нойи предложила мне сесть. Она подошла ко мне, грациозно присела и аккуратно сняла ботинок с моей ноги. Я почувствовал себя неловко, и мое смущение еще более возросло, когда она начала стягивать носок.

Я придержал ее руку и запротестовал, по-английски и жестами объясняя, что я сам могу проделать эту нехитрую операцию.

Я знал, что в традиционной тайской культуре стопы символически считаются чем-то грязным, и человек, снимающий с вас обувь, или выказывает высокую степень уважения, или демонстрирует этим свою рабскую покорность, полностью отказываясь тем самым от лидерства в отношениях. Это происходило и сейчас.

Нойи оставила мой носок в покое. Она поднялась на ноги и спросила:

— Ты в первый раз?

— Да, — ответил я.

Потом, как-то совершенно естественно, мы стали рассказывать друг другу о себе. Я, чтобы избежать расспросов о моей семейной жизни, солгал, что моя жена погибла в автокатастрофе. Не знаю, обманывала ли меня Нойи, но ее рассказ казался правдивым.

Она была беженкой из Вьетнама. Проституция оказалась единственным способом заработать в этой стране, и она давала неплохой доход, позволяющий содержать семью и раненного американцами брата, ставшего инвалидом.

За разговором мы как-то незаметно разделись и погрузились в душистую пенистую ванну. Нойи, словно совершая нужный ритуал, мыла мое тело, и я с сожалением подумал, ч то в Москве сложно найти ванну такого размера. В мою стандартную ванну помещалась лишь половина меня — или верхняя или нижняя, так что принимать ее мне всегда приходилось по частям.

— Эта работа тяжела для тебя? — спросил я.

Нойи пожала плечами.

— Я не думаю об этом, — ответила она. — К сожалению, мне не приходится выбирать.

Я наслаждался близостью ее прекрасного тела, прикосновениями ее рук, ног, груди. Про себя я отметил заботу о безопасности девушек и клиентов. В ванну добавлялись несколько видов антисептиков, матрас для массажа тоже каждый раз обеззараживался.

Тем временем Нойи мне рассказала, что работать приходится почти без выходных, по восемнадцать часов в день, и девушки спят прямо здесь, в доме, не имея права выходить без разрешения хозяина. Она рассчитывала, что лет через пять сможет накопить достаточную сумму, чтобы открыть свое собственное дело, и тогда она сможет оставить работу и выйти замуж.

Ее спокойный будничный рассказ, в котором не чувствовалось ни жалости к себе, ни обиды на судьбу, наполнил мою душу щемящей тоской. Передо мной была не проститутка, а человек, достойный сочувствия и уважения за то, с каким мужеством и стойкостью она борется за существование, принимая на свои плечи ответственность за родителей и больного брата.

Последними Нойя стала мыть мои половые органы. При этом она применила интересный прием. По-особому скрестив колени, она поместила их у меня между ног, как бы натянув на них мой таз. Нойи мыла их долго и тщательно, мимоходом делая мне комплименты.

Прежде чем промыть мне анальное отверстие, она легким касанием обозначила свое намерение и спросила:

— Проблем нет?

Обрабатывая половой член, она вежливо интересовалась, можно ли ей оттягивать кожу, и другими подобными вещами.