Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха - [15]

Джулия, со своей стороны, никогда прежде не встречала человека, который был бы так помешан на зубной пасте, как Роб. Он покупал зубную пасту всякий раз, когда заходил в аптеку. Роб покупал в среднем тюбик в неделю, словно ожидал вторжения марсиан, которые только и думают, как захватить все наши запасы пасты «Крэст». Джулию также немало забавляли особенности мировосприятия Роба. Он живо интересовался событиями, происходящими за тысячи миль от родных берегов, особенно если о них рассказывали в программе «Спорт-Центр», но любое событие, касавшееся непосредственно его эмоций и внутреннего состояния, неизменно вызывало у Роба скуку. Он был просто неспособен на этом сосредоточиться.

Постепенно они приступили ко второй стадии объединения своих карт – к стадии заблаговременного планирования кампаний. Дом, разделившийся в себе, не устоит. Подсознательно и Роб, и Джулия понимали, что пустяки, казавшиеся такими милыми и очаровательными на первой стадии брака, – например, привычка Джулии включать ноутбук в постели в шесть утра или манера Роба играть роль «ах-я-такой-безрукий», как только речь заходила о какой-нибудь работе по дому, – могут стать поводом для ссор и конфликтов, когда схлынет пыл первых месяцев брака.

Они оба принялись составлять в уме небольшой список Вещей, Которые Нам Предстоит Изменить. Однако и Роб, и Джулия оказались достаточно разумными, чтобы не последовать примеру Мао: они каким-то образом уяснили себе факт, что культурная революция приводит либо к яростному сопротивлению, либо к пассивно-агрессивной покорности. То есть они поняли, что любая реформа чужих привычек должна быть постепенной.

В первые месяцы Джулия наблюдала за Робом, как Джейн Гудолл[19] за стадом шимпанзе, – с жадным вниманием, не переставая удивляться его поведенческим особенностям и привычкам. Этот человек не проявлял никакого интереса к сырам ручной выделки и вообще не различал тонких вкусов,  но стоило ему оказаться в торговом центре в радиусе 150 ярдов от магазина «Брукстон»[20], как его тут же охватывало страстное желание приобрести набор для домашнего минигольфа с автоматическим возвратом шаров. Роб считал себя аккуратным человеком, но на самом деле вся его аккуратность состояла в том, что он хватал валявшийся на столах и стульях хлам и кое-как распихивал его по первым попавшимся ящикам. Если Роб собирал мебель или еще что-нибудь, он никогда не готовил заранее все детали и инструменты, которые могли бы ему потребоваться. Он просто приступал к сборке, а потом страшно негодовал из-за того, что под рукой не оказалось самого необходимого. Он был умнее любого футбольного тренера, но его дара предвидения не хватало на то, чтобы понять: тапки, брошенные на полдороге от кровати к туалету, могут создать темной ночью большие проблемы.

Потом был случай с билетом в кино. Однажды вечером Роб, возвращаясь с работы, проходил мимо кинотеатра и увидел, что есть билеты на фильм, который он давно хотел посмотреть. Роб, не раздумывая, купил билет, как делал это не раз во время своей холостяцкой жизни, позвонил Джулии и сказал, что хочет встретиться с приятелями и придет поздно. Он пребывал в совершенно лучезарном настроении и страшно удивился, почувствовав, что температура на противоположном конце провода упала сразу градусов на двести. Было слышно, что Джулия делает дыхательное упражнение, каким обычно пытается обуздать свой порыв человек, которому ужасно хочется раскроить топором голову другого человека. Очень скоро стало ясно, что ни в какое кино Роб сегодня вечером не пойдет. Стало также ясно, что время таких спонтанных забав безвозвратно кануло в прошлое и брак – это не продолжение беззаботного мальчишеского детства, дополненного домашней едой и регулярным сексом.

Робу дали понять – отчетливыми фразами, разделенными ледяными паузами (так объясняют элементарные вещи несмышленому дошкольнику), – что отныне жизнь его будет связана с другими приоритетами, что планировать свободное время они будут вместе и что эпоха беззаботности и принципа «что хочу, то и ворочу» прошла.

После того как в голове Роба произошло подсознательное смещение парадигмы, дальнейший прогресс в отношениях пошел относительно гладко. Каждый из них разработал свою домашнюю «доктрину Монро»[21], касавшуюся той части их жизни, которую они считали священной. Любое посягательство на нее считалось актом войны. Оба с удовольствием шли на компромисс, восхищаясь своей жертвенностью. Роб был в восторге от своего бескорыстия всякий раз, когда опускал в туалете крышку унитаза, а Джулия втихомолку сравнивала себя с матерью Терезой каждый раз, когда притворялась, что она обожает фильмы-боевики.

Через некоторое время в семье возникло разделение труда. Каждый устремился в область любимых увлечений. Роб, например, всегда брал на себя планирование отпуска, так как втайне считал себя гением отпускной стратегии и блестящим тактиком, способным заново запустить отмененный рейс, разобраться с любым хаосом в аэропорту и приструнить жуликоватый гостиничный персонал. Джулии пришлось смириться с прогулками, напоминавшими Батаанский марш смерти