Общение в журналистике: секреты мастерства - [62]
• Адресность: имидж должен иметь точного адресата, привлекать определенные сегменты потребительских рынков.
• Активность: имидж должен быть способен воздействовать на эмоции, деятельность, поступки людей.
• Ясность и конкретность: это означает, что ожидаемые качества объектов должны быть продуманны и различимы.
• Простота: имидж должен быть проще объекта. Однако чрезмерная простота делает его нарицательным и банальным.
• Завершенность: он должен восприниматься как нечто целое и готовое к употреблению [43].
• Эстетика: имидж призван облагородить впечатление.
Внутренние характеристики и личные качества журналиста позволяют ему претендовать на определенное профессиональное амплуа. Имидж формируется в зависимости от типа мышления, способов реакции на воздействия, эмоциональной направленности и ценностных ориентаций журналиста. Ведущий – фигура, которая находится на перекрестке различных интересов, он должен обладать определенным набором качеств, которые поддерживают его положение. Набор признаков может работать на успех ведущего. Удачный или неудачный имидж способен повернуть карьеру журналиста. Несмотря на наличие большого количества творческих, выразительных средств, способов для воплощения самых невероятных проектов, успех у зрителей той или иной программы определяется психическими качествами ведущего, особенностями его личностями.
Андрей Малахов в передаче «Пять вечеров» иной, чем в передаче «Большая стирка». Здесь он типичный антигерой. С ним комфортно и интересно проводить время у экрана. Деловой костюм, серьезный взгляд, аккуратная прическа вместо яркой, эпатажной одежды и взъерошенных волос. Но несмотря на новое амплуа, манера коммуникатора вести передачу порой возвращает нас в атмосферу «Большой стирки». Сбивчивая, как бы захлебывающаяся речь ведущего с протяжными выразительными «э-э-э», его эмоциональная обаятельность отвлекают от серьезности. Хотя именно это, независимо от эфира, привлекает внимание зрителя своей непосредственностью.
Новый телесезон 2005 г. Андрей Малахов начал в качестве ведущего программы «Пусть говорят», которая отличается от двух предыдущих, И здесь Малахов себе не изменил: проблематика телепередачи все та же «настоящая», невыдуманная жизнь. Расчет на аудиторию точен: обывателя по-прежнему больше интересуют проблемы общества, чем беседы на отвлеченные философские темы. Особенно если это программа с налетом скандальности и и предложением к аудитории – «говорите и судите» сами. Малахов в новом проекте дает уверенность в том, что это правильно и даже необходимо. Но затрагивая спорные и, действительно, сложные темы, ведущий явно не справляется с поставленной задачей, оказываясь беспомощным перед собственными правилами прямого эфира – скандальной и неуправляемой стихией – пусть говорят!
Напротив, ведущий программы «Момент истины» Андрей Караулов, подчиняясь новым задачам, коренным образом изменил свой имидж.
Голос А. Караулова стал звучать мягче. Перед зрителями сегодня предстает человек, безупречно одетый – как лондонский денди: костюм, бабочка, аккуратная прическа. Интерьер студии также сменился – теперь А. Караулова окружают умные книги в золоченых переплетах и респектабельная обстановка. Свет от лампы рассеян и приглушен. Изменился и выбор гостей. Теперь все чаще – это люди искусства (А. Караулов вспомнил, что он по специальности – театральный критик). Во всем облике – значительность персоны и претензия на истину в последней инстанции. Его амплуа – «безупречный судия, пророк и душеспаситель, и спаситель России».
Изменение образа журналиста Александра Невзорова – некогда символа новой тележурналистики времен перестройки – происходило многократно. Вот как об этом пишет журналист Юрий Нерсесов:
Дольше прочих продержался на небесно-голубом экране питерского ТВ Александр Невзоров, который попал туда из питерской либеральной богемы... И как раз в это время привыкший наблюдать в ящике исключительно «говорящие головы» народ страстно возжелал пощекотать себе нервы чем-нибудь экстремальным. Репортажи о протухших свиных тушах мясокомбината, расчлененных трупах и невиданной в советские времена экзотике мгновенно сделали невзоровские «600 секунд» любимой забавой петербуржцев. Когда же интерес к «чернухе» стал падать, Невзоров срочно сменил свой имидж и превратился в русского патриота. Бандитов и проституток в репортажах «Секунд» сильно потеснили богатые казаки и благостные батюшки. Сам же Невзоров, обрушив на зрителей серию ударных репортажей из окопов Приднестровья и казарм прибалтийских омоновцев, превратился в любимца национал-коммунистической общественности, ранее клеймившей его сионистом и голубым... Довольно скоро Александр Глебович завязал с русским патриотизмом и превратился в типичного наемника от телевидения [44].
Бесконечно меняя свой имидж, подстраивая его под финансовый заказ или политическую конъюнктуру, журналист в конечном счете терпит фиаско. Всякий раз он утрачивает доверие целевой аудитории, а значит, теряет ее, так как выглядит в глазах аудитории беспринципной марионеткой.
Имидж человека публичного, каким является журналист, должен отвечать как минимум четырем критериям.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.