Общение в журналистике: секреты мастерства - [46]
Напротив, разбавление трудной для понимания темы различными объяснениями, обоснованиями, повторами, сообщениями может весьма положительно сказаться на итоге беседы.
Эффективным обычно бывает разговор в русле выраженного личного интереса. Это повышает вербальную активность, сопровождаемую положительными эмоциями. Здесь полезными могу быть фразы: «Сможете ли вы...», «Согласились бы вы...», «Как вы полагаете...», «Не считаете ли вы...», «Есть ли у вас возможность...» и др. Важно следовать правилу – начинать с позитивного. Многое зависит от вашей осведомленности о природе интонации, мимики, жестов и правильного их прочтения. В общении используются не только вербальные, речевые, но и другие знаково-символические средства. К ним относятся: знаки вежливости, ритуалов, церемоний, которые применяются в определенной сфере. Об этом у нас пойдет специальный разговор в следующем разделе учебного пособия.
В зависимости от целей интервью журналист выбирает разные речевые тактики, например такие, которые описаны в учебнике по риторике.
1. Тактика утрирования, когда говорящий намеренно (и очевидно для адресата) значительно преувеличивает смысл события с целью придать ироническую оценку.
2. Тактика перевоплощения. Если стратегическая цель – получение максимума информации, то журналист может искусственно установить разрыв в знаниях с собеседником, как бы перевоплощаясь в «незнайку», «провинциала», «дилетанта» [44].
Учеными разработано большое количество коммуникативно-речевых тактик. Журналист должен не только сам ими пользоваться, но и понимать, какие тактики выбирает его собеседник (без этого невозможно подстроиться).
Так, например, А. ван Дейк описывает ходы, используемые в диалогах.
• Ход «обобщение». («И так всегда», «Это без конца повторяется». Говорящий показывает, что неблагоприятная информация не случайна и не исключительна.)
• Ход «приведение примера». («Возьмите нашего соседа. Он...». Общее мнение обосновывается конкретным примером.)
• Ход «усиление» («Это ужасно, что...», «Это позор, что...» Этот речевой ход направлен на контроль за вниманием собеседника).
• Ход «уступка». («Среди них попадаются и хорошие люди», «Не стоит обобщать, но...» Журналист демонстрирует реальную или воображаемую терпимость.)
• Ход «сдвиг». («Мне-то, в общем, все равно, но другие соседи с нашей улицы возмущаются». Этот ход относится к стратегии положительной самопрезентации.)
• Ход «контраст». («Нам приходится долгие годы трудиться, а они получают пособие и ничего не делают». Противопоставление «Они – мы – группы». Используется в ситуации, где наблюдается конфликт интересов) [45].
Могут быть весьма полезны в работе журналиста речевые тактики, используемые в сфере делового общения.
• «Неожиданность». Использование в речи неожиданной или неизвестной информации.
• «Провокация». На короткое время вызывается реакция несогласия с излагаемой информации. Слушатель за этот период готовится к конструктивным выводам для более четкого определения собственной позиции.
• «Апелляция к авторитету». Ссылка на авторитет дается для подтверждения правильности излагаемой информации.
• «Внесение элемента неформальности». Коммуникатор рассказывает собеседнику о своих заблуждениях, ошибках, чтобы избежать предвзятости и изменить мнение собеседника в свою пользу.
• «Юмор». Журналист приводит смешные, парадоксальные примеры, использует шутки, забавные истории, эта тактика может удачно использоваться в речевой коммуникации разных уровней.
• «Да-да-да». Собеседнику задается несколько вопросов, на которые он обязательно должен ответить «да». После этого, вероятнее всего, на следующий ключевой вопрос он тоже ответит «да».
• «Черный оппонент». Собеседнику задается несколько вопросов так, чтобы на один из них он мог не ответить. Тогда произносится речевая формула: «Вот видите, вопрос не подготовлен» [46]. Развить в себе способности можно, наблюдая за проявлениями человеческих эмоций в общении. Полезна и саморефлексия.
К эффективным приемам воздействия на собеседника относят следующие.
• Программируемое мышление – не давать возможности адресату вспомнить противоречивые аргументы и факты.
• Создание ситуации мнимого выбора – внушается только одно, определенное отношение к предмету.
• Введение заведомо ложного абсурдного убеждения – создавать впечатление нелепости аргументов противника.
• Использование имплицитной информации для приватизации знаний. Важная информация передается как нечто само собой разумеющееся, не обсуждаемое и не оспариваемое, общеизвестное, подаются только те сведения, которые легче аргументировать. Пример А. П. Чудинова: «Вегетарианство полезно для здоровья? Кто вам сказал такую чушь?» [47].
• Нестрогие аналогии.
• Использование образных средств для выявления якобы общих черт людей (клички).
• Апелляция к высшим ценностям.
Знакомство будущих журналистов с приемами убеждающей речи, несомненно, будет полезно. Т. Г. Хазагеров и Л. С. Ширина выделяют две группы компонентов убеждающей речи: развертывание смысловых частей текста (от ввода темы, детализации до стыковки доводов и коммуникативной установки) и способ привлечения внимания к коммуникативной установке.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.