Общение в журналистике: секреты мастерства - [27]
В повседневной практике общения с людьми журналист встречает практически все формы защиты, стремясь максимально их снять. Не всегда это удается. Журналист пытается проникнуть во внутренний мир собеседника, зацепить его слабые места, но тот старается каким-то образом закрыться, не позволить задеть себя («не нужно лезть в мою душу»). Если реакцию адресата не предугадать, то не к чему будет подстраиваться. При сильном давлении на собеседника можно нарваться на встречную активность и даже агрессию. Это процесс похож на борьбу «кто кого». Человек будет цепляться к словам, уточнять с недоверчивой интонацией («К чему этот разговор»? «Куда вы клоните?», «Скажите прямо, чего хотите?») [63].
Контакт между журналистом и источником информации особенно затруднен, когда журналист работает в режиме расследования. Но ведь журналистика, прежде всего, должна заниматься проблемами, «искать противоречия, а люди, с которыми мы чаще всего говорим, эти противоречия обычно скрывают – особенно политики. Никакой министр никогда не скажет обществу всю правду, хотя, по идее, должен бы... поэтому приходится копать. ...Такова профессия журналиста, да и людям интереснее читать о проблемах, нежели о садике, где цветет и благоухает» [64].
Человек может не желать давать информацию или бояться. В таком случае важно найти собеседника открытого. Каждому из источников информации нужно задавать не более 2-3 вопросов, не вызывая лишних подозрений. Журналист должен создавать впечатление, что знает больше, чем на самом деле. Лучше показать собеседнику, что вы ему симпатизируете, чтобы вызвать ответную реакцию.
Имеет значение порядок контактирования с источниками информации. Целесообразно последовательно опрашивать людей, имеющих интересующую вас информацию, при этом должна быть учтена возможная связь между ними и, соответственно, утечка информации. Важно, чтобы они не смогли предупредить друг друга. Последним должен быть опрошен ключевой источник. Обладая наиболее полными сведениями, журналист тем самым защищает себя от ложной информации, которую ему может дать последний источник. Ведь он не заинтересован в разглашении сведений. Разговор может носить враждебный характер, поскольку ваш контрагент не намерен снабжать вас достоверной информацией. Так часто бывает, когда журналист расследует обстоятельства криминального запутанного дела.
Общение в режиме расследования может предполагать, что журналист скрывает свое лицо, утверждает ложную личность. Таким образом он может проникнуть в тайну и получить сведения, носящие закрытый характер.
Вы можете заранее разработать тему и сюжет разговора. Однако собеседник будет навязать вам свою тактику, испытывать ваше терпение. Он может как бы случайно уйти от темы, поддерживать отвлечение, навязывать более выгодные ему темы или просто выслушать ваш вопрос внимательно, тем не менее игнорировать его, вернуться к первоначальной теме. Ваше внимание переводят на предметы, не имеющие отношения к делу, предлагают выбор без выбора. Журналист должен помнить, что им тоже могут манипулировать. Человеку, владеющему защитными механизмами, легко обыграть журналиста. Это происходит потому, что мы опасно недооцениваем силу влияния других людей и ситуаций, порой ведем себя слепо, «поддаемся стереотипам, помогающим обводить нас вокруг пальца» [65]. В ходе беседы может возникнуть даже неприязнь к собеседнику. Навязчивое желание доказать свою силу, преимущество над партнером вызывает негативную реакцию.
Количество взаимных воздействий так велико, что не всегда удается заметить сдвиги в поведении партнера и в ситуации. Бывает некогда проанализировать и свои собственные состояния.
Журналистка Ксения Лакшина на студенческом семинаре по психологии общения поделилась впечатлениями от встречи с уникальным в своем роде человеком, с которым первоначально у нее установился прекрасный контакт, но на каком-то этапе этот человек замкнулся и под интеллигентным предлогом не стал общаться с журналистами. Съемочной группе пришлось ретироваться.
Готовился сюжет о Мариинском театре, в котором много лет героиня проработала руководителем костюмерного цеха. Она с удовольствием рассказывала и показывала уникальные костюмы, которые использовались в съемках известных фильмов, делилась секретами их изготовления; рассказывала о знаменитых артистах, которые в них выступали. Было видно, что человек влюблен в свое дело, так подробно она рассказывала о каждой детали. Понятно, что все нюансы не могли быть засняты и показаны зрителю. Журналистка не располагала временем и, чтобы поторопить собеседницу, задала ей вопрос: «Спасибо. Это все очень интересно, а не могли вы сказать, где об этом можно прочитать?». В ответ услышала: «Не знаю». И после паузы: «Я устала». Больше она на контакт не пошла.
Анализируя ситуацию, журналистка поняла, в чем причина. То, о чем рассказывала собеседница, действительно нигде нельзя прочитать. Она недооценила человека, его уникальные знания и способности, обошлась с ними небрежно. Героиня не смогла стерпеть того, что к ней отнеслись функционально – не как к личности, а как к обладателю неких сведений (т. е. почувствовала манипуляцию).
О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».
С самого возникновения цивилизации человечество сосуществует с невидимыми и смертоносными врагами – вирусами. Оспа унесла больше жизней, чем все техногенные катастрофы и кровопролитнейшие войны XX века; желтая лихорадка не позволила Наполеону создать колониальную империю и едва не помешала строительству Панамского канала. Ученый-вирусолог, профессор Майкл Олдстоун, основываясь на свидетельствах современников ужасных эпидемий и ученых, «охотников за микробами», показывает, насколько глубоко влияние вирусов на жизнь человечества.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В книге впервые в отечественной историографии исследуется отношение американского общества к войне с Великобританией в 1812–1815 гг. События вписываются в контекст наполеоновских войн и хронологически совпадают с Отечественной войной 1812 г. и заграничными походами русских войск. Восприятие в американской историографии и исторической памяти народа этой войны весьма противоречиво, от восхваления как второй Войны за независимость, создавшей национальный гимн или образ дяди Сэма, до резкой критики ненужного и бессмысленного конфликта, «войны м-ра Мэдисона», затеянной ради партийных целей и личных амбиций, во время которой американцы пережили национальный позор, а их столица была сожжена врагом.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.
С тех пор как человек обрел способность задумываться о себе, вопрос собственного происхождения стал для него центральным. А уж в XXI веке, когда стремительно растет объем данных по ископаемым остаткам и развиваются методики исследований, дискуссия об эволюционной истории нашего вида – поистине кипящий котел эмоциональных баталий и научного прогресса. Почему остались только мы, Homo sapiens? Какими были все остальные? Что дало нам ключевое преимущество перед ними – и как именно мы им воспользовались? Один из ведущих мировых специалистов, британский антрополог Крис Стрингер, тщательно собирает гигантский пазл, чтобы показать нам цельную картину: что на сегодняшний день известно науке о нас и о других представителях рода Homo, чего мы достигли в изучении своего эволюционного пути и куда движемся по нему дальше. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.