Общедоступные чтения о русской истории - [41]

Исправление книг, против которого восстали раскольники, было решено на соборе 1654 года. Собор этот созвал патриарх Никон; он же и привел в исполнение решение собора и строго поступал с людьми, которые возмущали народ, крича о погибели древнего благочестия от исправления книг. Поэтому раскольники так и ненавидят Никона, приписывая ему все дело, тогда как он только исполнял решение собора. Сначала царь Алексей Михайлович очень любил и уважал Никона, который был человеком умным, деятельным, распорядительным, большим начетчиком в Святом писании и, по-тогдашнему, красноречивым. Царь, который был очень благочестивым, поступал во всем по совету патриарха. Никон, будучи от природы властолюбивым, воспользовался этим расположением к себе царя и приобрел себе большую власть и в светских делах, чем возбудил против себя вражду вельмож, которым тяжело было ему подчиняться, и тем более тяжело, что у Никона был раздражительный и жесткий характер, вовсе несогласный со званием патриарха; все имевшие дело с Никоном встречали в нем не кроткого пастыря церкви, не отца, а строгого господина, скорого на гнев, и гнев неумеренный. С течением времени и сам царь Алексей Михайлович увидал, что Никон заходит слишком далеко, и самому царю стал он тяжел, выходило, что в России два царя, и часто не знали, которого из них больше слушаться. Царь Алексей Михайлович, по своему мягкому характеру, никак не мог прямо объясниться с Никоном, твердо сказать ему, чтобы он переменил свое поведение, не забирал себе лишней власти. Алексей Михайлович, которому тяжело стало при Никоне, начал от него удаляться, избегать свидания. Никон, заметив это удаление царя, рассердился, и в Успенском соборе, после обедни, торжественно при всем народе объявил, что оставляет Москву, и уехал в Воскресенский монастырь, который сам отстраивал и назвал Новым Иерусалимом.

Это было в 1658 году, и после того семь лет церковь русская оставалась без патриарха. Никон не отказывался от патриаршества и не возвращался в Москву, а между тем своим поведением все больше и больше раздражал против себя царя и вельмож и, таким образом, делал примирение невозможным. Царь Алексей Михайлович, по благочестию своему, никак не хотел решить дело сам и вызвал в Москву двоих восточных патриархов, александрийского и антиохийского. Патриархи приехали в 1666 году и на соборе приговорили снять с Никона архиерейский сан и сослать в монастырь как простого монаха за самовольное оставление патриаршества, за самовольные, без собора, низвержения духовных лиц, проклятия, жестокие наказания, которым он подвергал подчиненных, и другие недостойные дела. Никона сослали в белозерскую Ферапонтову пустынь.

Все эти неприятности — долгая и тяжелая война с поляками, кончившаяся не так, как бы хотелось, волнения в Малороссии, бунт Разина, раскол, Никоново дело — расстроили здоровье царя Алексея Михайловича, и он умер на сорок седьмом году от рождения в 1676 году. После него остались от первой жены, Марьи Ильиничны Милославской, двое сыновей, Федор и Иван, да пять дочерей; от второй жены, Натальи Кирилловны Нарышкиной, — сын Петр, родившийся 30 мая 1672 года, и две дочери.

ЧТЕНИЕ XI О царе Федоре Алексеевиче и о первых годах царствования Петра Алексеевича

Мы видели, что дети царя Алексея Михайловича были от разных матерей. Дети от первой жены, Милославской, не любили мачехи, Натальи Кирилловны, не любили всей ее родни, Нарышкиных. Но кроме Нарышкиных, отца и братьев царицы, близким к ней человеком был боярин Артамон Сергеевич Матвеев. Этот Матвеев, человек очень умный, по-тогдашнему ученый, начитанный, был любимцем царя Алексея Михайловича; Наталья Кирилловна Нарышкина, как бедная девушка, воспитывалась в доме Матвеева, и после женитьбы на ней царя сила Матвеева, как воспитателя, благодетеля молодой царицы, стала еще больше при дворе. Но когда умер царь Алексей Михайлович и взошел на престол царь Федор Алексеевич, то Матвееву нечего было ждать добра, его тотчас же сослали без суда, под самыми нелепыми предлогами. Царица Наталья с маленькими детьми должна была жить в удалении от двора.

Царь Федор Алексеевич был чрезвычайно болезненный молодой человек и процарствовал только шесть лет. Но и при нем были сделаны два важных дела. Как прежних царей, так и царя Федора Алексеевича очень беспокоило дурное состояние русского войска, которому особенно вредило местничество. В древней России была очень крепка связь между родственниками, даже самыми дальними. Старшие родственники наблюдали за поведением младших, имели право наказывать их за дурное поведение, хотя бы эти младшие были не молоды и давно на службе. Если наказания не помогали, то старшие родственники обращались к государю, что вот они употребили со своей стороны все средства для исправления младшего, но ничего с ним сделать нельзя, и потому, как государю угодно, только бы на них не гневался, потому что они все сделали, что могли: значит государь взыскивал на старших родственниках, если младшие вели себя дурно. Постигала кого-нибудь беда, например денежное взыскание, все родственники обязаны были складываться и платить за него, чтоб не положить укора на целый род. Возвышался на службе один из родственников, поднимался с ним вместе целый род; понижался один человек, понижался с ним вместе и целый род. Поэтому, когда при каждом новом походе собирали помещиков и делались назначения по службе, одного назначали на высшее место, другого на низшее, тот, кого назначали на низшее место, справлялся, бывали ли его предки или живые родственники на таких местах, не был ли кто из предков или родственников человека, назначенного на высшее место, ниже или наравне с кем-нибудь из его предков или родственников. Справлялся он в книгах, которые назывались Разрядными и в которых были записаны все назначения на службу, кто какое место получал. Если по Разрядным книгам оказывалось, что такой случай бывал, то он подавал просьбу, что ему нельзя занимать назначенное место, потому что никто из его предков и родственников не был ниже предков и родственников того, кто теперь назначен на высшее место. Тут никакие приказания и наказания не помогали: человек не шел на службу, потому что боялся больше всего своим понижением понизить целый свой род, всех своих родственников, от которых ему житья бы тогда не было; после, при новых назначениях на службу, родственники того, кому уступлено было высшее место, стали бы говорить им: вы ниже нас; ваш родственник тогда-то занимал низшее место перед нашим родственником. Такой разбор родством и прежними назначениями на службу называли местничеством. Местничались воеводы по полкам, по городам, местничались царедворцы в придворных церемониях, например: приглашаются знатные люди к государю на обед; помолились, государь садится за стол, и вдруг кто-нибудь из приглашенных обращается к нему с просьбою, что ему нельзя сидеть ниже такого-то; другие говорят ему, что можно, государь сердится, — а тот стоит, не садится за стол; его начинают сажать насильно, не садится, спустится под стол, а не сядет. Женщины местничались за столом у царицы. Но понятно, что вреднее всего было местничество военной службе: неприятель на границах, нужно выступать скорее в поход, сделаны назначения, кому быть в каких полках воеводами, а тут со всех сторон просьбы: «Мне нельзя быть вместе с таким-то, мне нельзя быть вместе с таким-то». Нужно разбирать, справедливы ли просьбы, и когда окажется, что справедливы, то надобно все переменять, делать новые назначения; на способности нельзя было тут смотреть, лишь бы подобрать воевод так, чтоб выступили в поход без отговорок.