Общая теория права. Том II - [12]

Между тем единство формы и содержания права на первичном уровне его структуры носит настолько глубокий характер, что статьи и другие исходные фрагменты текста акта являются внешним, в самом тексте проявляющимся выражением воли законодателя. В силу этого они, в принципе, соответствуют первичным единицам, из которых складывается само право. Такими первичными единицами, относящимися уже не к словесно-документальному изложению, а к содержанию акта, и являются предписания. Применение термина «предписание» оправдано здесь потому, что он по точному своему смыслу призвана отразить именно выражение воли законодателя с его содержательной стороны (то, что предписано)[22].

Так что по самому своему существу предписание — это веление, содержательное выражение воли правотворческого органа. Не случайно поэтому те авторы, которые обособляют предписания как элементы текста акта, в процессе конкретизированного анализа нормативного материала все же рассматривают, по сути дела, сами нормативные государственно-властные веления[23]. Плодотворность именно такой, сориентированной на содержательную характеристику трактовки нормативных предписаний находит все более убедительное подтверждение в научных исследованиях[24].

Что же касается нормативного акта к внешней формы права, то здесь иная плоскость: здесь имеется в виду текст акта, словесно-документальное изложение предписаний, и первичными единицами (фрагментами) в данной плоскости должны быть признаны не предписания, а статьи, пункты, параграфы, абзацы, части статьи и даже конкретные фразы текста.

Обращая внимание на соответствие, в принципе, первичных единиц содержания нормативного акта и его текста, надо заметить, что глубокое единство формы и содержания в праве проявляется с наибольшей полнотой именно по отношению к нормативным предписаниям. Через них право и конституируется как внешне объективированное, институционное образование. Через предписания нормативные положения обретают ту юридическую силу, которую имеют источники права, нормативные акты.

Научному положению о соответствии нормативного предписания и первичного фрагмента текста нормативного акта (статьи, пункта, параграфа, части статьи и др.) принадлежит существенное теоретическое и практическое значение[25]. Вместе с тем нормативное предписание и статью или иные подразделения текста нормативного акта нельзя отождествлять. Показательно уже то, что в одной статье закрепляется по большей части несколько нормативных предписаний и каждому предписанию соответствует, как правило, не статья в целом, а ее абзацы, пункты, части или даже отдельные фразы нормативного текста. Главное же заключается в том, что нормативное предписание и статья — явления разноплоскостные. Нормативные предписания — первичные явления развитой правовой системы, образующие самое содержание права. А текст нормативного акта, все его подразделения (статьи, пункты, фразы и т. д.) относятся к внешней форме права, представляют собой словесно-документальное изложение содержания нормативных предписаний.

4. Логическая норма.

Углубляющаяся специализация права, приводящая к тому, что реальные, живые клеточки ткани права выступают в виде простых, элементарных, «усеченных» нормативных положений, не только не устраняет, но и делает более закономерной системность права.

Следовательно, специализация права еще в большей мере обусловливает необходимость подчеркнутого внимания к тому, что нормативные предписания функционируют не только как таковые, но и в единстве, в тесном сочетании и прежде всего в виде логических норм. В правовой системе, отличающейся высоким уровнем специализации, правовые предписания в полной мере проявляют свои особенности как юридических феноменов именно в рамках логических норм.

Логическая норма — это выявляемое логическим путем общее правило, которое воплощает органические связи между нормативными предписаниями и обладает полным набором свойств, раскрывающих их государственно-властную, регулятивную природу.

Именно логическая норма воплощает классическую композицию нормативного материала. Как раз к ней применима высказанная в литературе мысль о том, что «норма права является композицией классического нормативного обобщения, аккумулирующего в себе все типические черты нормативного указателя», «все основные свойства советского права, все основные способы воздействия на поведение людей»[26].

Хотя логическая норма выявляется логическим путем[27], она — не искусственное, произвольно конструируемое построение, а реальное образование, выражающее первичные связи в структуре права. Но логическая норма не представлена в тексте нормативного акта в виде одного, цельного фрагмента (единицы). В силу специализации права ее содержание, ее элементы «разбросаны», воплощены в ряде нормативных предписаний и в соответствии с этим расположены в различных статьях и других подразделениях текста акта или даже нескольких актов. Нужна логическая операция, включающая анализ и синтез, для того чтобы, рассматривая ряд фрагментов текста, собрать из нескольких предписаний логическую норму, увидеть ее. Невозможность скомпоновать из действующего нормативного материала такого рода норму — свидетельство неполноценности правового регулирования по тому или иному вопросу, просчета (а в эксплуататорском обществе нередко и намеренного действия) законодателя, который при формулировании нормативных предписаний не придал им необходимых юридических качеств.