Обрученные Венецией - [59]

– Ты сейчас же пойдешь туда, куда я скажу! Тебе ясно?

Каролина ощутила откуда-то выросшие в ней силы, толкнула Маттео ногой в пах и стремительно бросилась туда, где предположительно должен быть вход в палаццо, но едкий дым и пыль настолько ослепили ее, что Каролина в растерянности остановилась. Ее не покидало ощущение, что весь ужас – это всего лишь сон, который испарится сразу, только она проснется.

Внезапно, совсем рядом она услышала оглушительный грохот взрыва и тут же почувствовала какую-то слабость в ногах, словно неведомая сила тянула ее к земле. Каролина упала на колени, пытаясь всей своей сущностью противостоять тому, что управляло ею. Однако силы совсем покинули ее, и, рухнув ничком на землю, она ощутила жгучую боль в плече.

Сердце Маттео содрогнулось, когда он увидел падающую Каролину, окровавленную и изнеможденную. Откинув свалившиеся перед ним деревянные колья и колесо от повозки, он бросился к ней, закрываясь от летевших в его сторону обломков. Маттео повернул к себе побелевшее лицо возлюбленной, и только по шевелившимся устам смог понять, что она все еще жива.

Юноша оглянулся вокруг себя. В нескольких шагах от него лежал убитый Лоренцо да Верона, тело которого, впрочем, он видел еще до того, как вошел в башенку за Каролиной. Дворец позади него полыхал в огне. Все свидетельствовало о том, что Каролина, вероятнее всего, осиротела всего за несколько мгновений.

Маттео бросил взгляд в сторону башни, которая была границей западной части имения да Верона с маленьким прудом и лесом. Сейчас они смогут укрыться за кустами можжевельника, которые росли вдоль стены палаццо. А там, выйдя на открытую местность за пределы особняка, он наверняка сможет найти лошадь.

Его нога уперлась во что-то тяжелое. Маттео опустил голову. Прямо перед ним лежал распластанный воин из генуэзской армии. В одно движение руки юноша сорвал с него бурый плащ и закутал в него Каролину. Подхватив синьорину на руки, он, что было сил, бросился прочь с поля битвы.

Да, этот поступок наверняка в будущем подлежит осуждению его сторонников, ведь он предательски повел себя, оставив своих в разгар сражения. Но он не мог, да и не желал оставлять ненаглядную Каролину гибнуть. И если пред ним предстанет необходимость, он закроет ее собой, только бы спасти ей жизнь.

Оказавшись за башней, в которой герцог не так давно заточил свою дочь, Маттео укрылся за огромной бочкой – частью насоса, качавшего воду из реки. Ему требовалось немного отдохнуть. Хотя бы несколько мгновений. Маттео посмотрел на Каролину и прислушался к ее груди. Услышав ее сердцебиение, он с облегчением вздохнул, собираясь с силами, чтобы продолжить путь.

Пройдя каменный мост, соединявший территорию имения с дорогой, ведущей вглубь леса и на побережье, Маттео поспешил зайти в тень деревьев, дабы укрыться от посторонних глаз. На радость ему здесь паслась лошадь, очевидно, сбежавшая с конюшни, испуганная громыханием войны.

Каролина истекала кровью, и Маттео понимал, что времени у него чрезвычайно мало. Ему ничего другого не оставалось: путь до побережья, у которого его ожидает лодка, приготовленная им для побега, составит несколько миль. Далее он намеревался отправиться в сторону Флоренции, где они с Каролиной могли бы спрятаться у его родни. Однако юноша не предполагал, что все может закончиться так плачевно.

Аккуратно уложив ее на траву, он оторвал кусок материи от солдатского плаща и перевязал истекающую кровью рану. Затем он уложил ослабленную девушку на кобылу. Оседлав лошадь, Маттео облокотил Каролину о себя, придерживая ее одной рукой, а другой держась за узду. Прежде чем скрыться в лесу, Маттео обернулся, чтобы осмотреться, и сквозь редеющие деревья увидел приближающуюся к палаццо многочисленную армию республики. Становилось ясно, что сражение крестьянами проиграно.

Убедившись, что возлюбленная надежно закреплена в седле, юноша погнал кобылу по узенькой просеке, которая прямиком через лес выводила к Средиземному морю.

Он провез ее столько, сколько смог, но дальше лес становился все непроходимее для большого животного, поэтому Маттео снял Каролину с лошади и понес на руках сквозь гущу леса. Он знал, что до побережья оставалось не меньше мили. Обессиленный тяжелыми днями, в ссадинах и царапинах на лице и теле, Маттео из последних сил пробирался к морю, чтобы спасти жизнь и себе, и Каролине.

Решившись передохнуть, крестьянин остановился и уложил синьорину на пахнущую свежестью траву. Лицо Каролины казалось обескровленным: губы стали земляного цвета, а побледневшая кожа словно свидетельствовала о безжизненности расслабленного тела. Маттео испуганно принялся приводить девушку в чувство: теребить обескровленные щеки, поливать водой из фляги казавшееся безжизненным лицо, но Каролина оставалась недвижимой. Сердце… неужто оно не бьется?

– Умерла… она умерла… – сидя на коленях, Маттео склонил голову ей на грудь и почувствовал, как содрогается от рыданий.

Из его глаз не текли слезы, но он ощущал, как изнутри разрывался от боли.

– Прости… – прохрипел сквозь собственные рыдания Маттео. – Прости… Клянусь богом, я не хотел… я не хотел, чтобы все случилось именно так…