Обрученные Венецией - [201]
И вновь сердце Адриано сжалось, когда он подумал о собственной жестокости: о поступке, который вряд ли он сам простил бы кому-либо. В его намерениях теперь сделать все, что только возможно и невозможно, дабы добиться ее прощения и возрождения пылкости их чувств… А ведь он усомнился в ней! Мало того, что он проявил к ней недоверие и безосновательно наказал, оставив в заточении, так еще и усомнился в ее чувствах! Ему вспомнились те жаркие объятия и чувственность ее губ, когда она дарила ему свою любовь. Перед ним словно предстал ее любящий и ласковый взгляд, отражающий ее глубокую преданность и верность любимому. Боже, какой он слепец, что прежде не думал об этом!
Его размышления прервали приближающиеся за спиной кроткие шаги. В дверях гостиной появился Бернардо, почтительно склонивший голову перед сенатором.
– Прошу простить, сенатор, прибыл Антонио Брастони…
– Пусть войдет, – оживился Адриано, радуясь, что сможет получить новости о возлюбленной.
Каково же было его изумление, когда появившийся в дверях Антонио предстал перед ним в грязном виде, запыхавшийся и сердитый, но тут же виновато опустивший перед ним голову.
– Антонио…
– Сенатор… – он едва успевал отдышаться… – Синьора…
Адриано не хотел верить своим предположениям, молниеносно промелькнувшим в его голове.
– Что?
Он подошел к Брастони, но тот боялся даже взглянуть ему в глаза.
– О-о, сенатор Фоскарини… – произнес он дрожащим голосом. – Вы даже не представляете, что произошло…
– Что еще произошло в этот «прекрасный» день? – с едким сарказмом спросил Адриано, пытаясь отогнать от себя нашествие мрачных мыслей.
– Синьора… она… синьора бежала из монастыря со своей слугой…
– Что… Что значит бежала?! – воскликнул сенатор и затряс его за плечи.
– Да, я не уследил… Пока меня потчевали… Она украла лошадь… и покинула стены монастыря…
С невероятной злостью, выросшей в нем, Адриано ударил солдата в лицо. Тот пошатнулся и отступил от сенатора.
– Как можно было, Брастони? – воскликнул он. – Как можно было упустить двух женщин, позволив им обвести себя вокруг пальца?
Со злости Адриано стукнул кулаком по столу, желая выместить в своем ударе хотя бы каплю из всепоглощающего чувства злобы. Ему хотелось обернуть в руины все, что виделось вокруг: бить, топтать, уничтожать… Но в какой-то момент Адриано обуздал свои чувства и лишь устало потер лоб.
– Я сам виновен… – вполголоса пробормотал он, словно говорил с собой. – Это воздаяние.
Он глубоко вздохнул и посмотрел на солдата, все еще стоящего с виновато опущенной головой.
– Как ты вообще добрался из того захолустья? – сдавленно спросил сенатор.
– Поначалу пешком. Затем на крестьянской телеге, – ответил тот, и Адриано закрыл глаза, представляя себе, насколько далеко от монастыря за этот день отдалилась Каролина.
И чем дальше она отойдет, тем меньше остается вероятности ее найти.
– Нужно начинать поиски. Мы еще успеем, – произнес решительно Адриано и поднялся.
– Синьор… – робко произнес Антонио. – Я не хочу рассеивать ваши надежды, но до монастыря несколько часов пути. Мы прибудем в кромешной тьме и вряд ли сможем что-то сделать.
– Но ей ведь удалось исчезнуть в этой самой мгле! – заорал Адриано, внутри себя прекрасно понимая бессмысленность идеи начинать поиски сию минуту. – Выедем глубокой ночью, чтобы к рассвету быть в монастыре. Начинать нужно оттуда. Возьмем с собой моих стражников в помощь. И ты, – он пригрозил пальцем, – будешь принимать активное участие. Найти ее в твоих интересах.
Обогнув территорию монастыря, Каролина направила лошадь к западу, еще дальше отдаляясь от «плавающей» Венеции. Она берегла силы кобылы, стараясь не гнать ее. Ноша из двух всадников и так обременяла бедное животное, а предстоящий путь требовал от него еще большей выносливости.
Их ориентиром стала лунная дорожка, мерцающая серебристыми линиями на речной глади, утопающей в серо-синих тонах дивной ночи. Деревья на побережье совсем обнажились к зиме и покрылись влагой спускающегося тумана. На улице было зябко. Царила безветренность, но надвигающиеся морозные ночи уже понемногу давали о себе знать. Каролина поежилась, устало оглядываясь кругом. От жутковатой местности, по коже проходил мороз, но воспоминания о сырости в стенах монастыря позволили девушке отчасти успокоиться: ее желание вырваться из затворнического плена куда превосходило нарастающий страх.
– Здесь водятся звери, синьора? – спросила тихо Палома, с вытаращенными глазами оглядываясь вокруг себя.
– Я знаю, что они есть в районе Местре, – ответила Каролина. – А здесь – не могу даже предположить. Остается уповать на Божью милость.
Она услышала тяжелый вздох кормилицы и остановила кобылу.
– Здесь нужно передохнуть. Мы достаточно отдалились от монастыря.
Она сняла с седла лошади плед и постелила его на каменистом берегу.
– Трава влажная, – произнесла с тоской Каролина. – Поэтому нам придется довольствоваться отдыхом на камнях.
– Чтобы не изранить ваше изнеженное тело, мы подстелем под вас все те платья, которые прихватили с собой.
– Ложиться все равно нет смысла! Однако до утра нужно переждать здесь…
Как бы то ни было, ночь таила в себе множество опасностей, поэтому Каролина то и дело поднималась из-за каждого шороха, оглядываясь вокруг. Попытки уснуть для обеих женщин оказались самой что ни на есть пыткой. Разумеется, тому способствовали стремительные события вечера и мысли о грядущих переменах. Да и страх о том, что в этом безлюдном месте может показаться какое-нибудь животное, также не покидал женщин.
Любовь чудовища и любовь к чудовищу. Красивая сказка и жестокая реальность. Он был палачом, утоляющим рядом с ней свою ненасытную жажду крови. Она была той, кто позволял истязать своё тело в надежде спасти его проклятую душу. Подарит ли им провидение такое желанное, но совершенно невозможное счастье? И чем спустя века откликнутся былые чувства в сердцах уже совершенно чужих друг другу людей? Подарком судьбы или её жестокой насмешкой?Обложка от Марины Рубцовой.Содержит нецензурную брань.
Они дружили с самого детства, с первой встречи потянулись друг к другу. Они были такими разными. У них были такие разные представления о жизни и любви. Она хотела быть с ним, но так вышло, что она отправила его в ад. И он действительно прошел почти все круги ада. Долгое время она думала, что потеряла его, но он вернулся. К ней. Он не мог иначе. Потому что она была для него больше, чем жизнь. Сумеют ли два человека, предназначенные друг другу самой судьбой, преодолеть великие трудности, побороть гордость, пересмотреть все свои принципы, забыть прошлую боль и обиды, чтобы наконец быть вместе? Сможет он простить ее за боль, которую она неосознанно причинила ему? Сможет ли она понять, что значит для него не смотря ни на что? Ответы на все эти вопросы и не только вы найдете вместе со мной в захватывающей, тяжелой и проникновенной книге, которой я с удовольствием с вами поделюсь.
Представляю вашему суду историю семьи Хадсон, которой пришлось пережить немало горестей. Это сплотило их, местами ссорило, причиняло боль, разочаровывало и вместе с тем делало их сильными. Каждый в этой семье стремился именно к тому, что было предназначено только ему. Каждый взрослел, преодолевая трудности, учился чему-то новому и брал что-то от тех людей, которые появлялись в их жизни. Эта история о старшей сестре Кэтрин Хадсон, которая уже не надеялась на будущее. Однако судьба имела на неё совершенно другие планы.
Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».