Обрученные с дьяволом - [47]

Повинуясь вспыхнувшему любопытству, я вышел в тыл доживающему свой век дому. Во дворике, огороженном со всех сторон остатками заросших травою стен и сгнившими сараями, будто телевизор в средневековом замке, стоял… знакомый коричневый "опель". Ба, какая встреча! Разумеется, нахлынувшие чувства я оставил при себе, хотя в машине никого не было. Озираясь по сторонам, я подбежал к иномарке и дернул заднюю дверку. Она отворилась. Сами понимаете, что лежать между передними и задним сидениями несравнимо приятнее, чем в багажнике…

Минуты через три до моих ушей долетел звук шагов: расчет подтвердился — шофер не мог надолго бросить незапертый автомобиль. Последовавшее за этим чавканье над моей головой объяснило причину отлучки. Кушать всем хочется!

— Привет! — тихо поздоровался я, выпрямившись за спиной водителя.

Тот поперхнулся и резко обернулся назад. В нем я признал напарника "омоновца", линчевавшего меня на высоком берегу озера Долгое. Он меня также узнал, и его лицо стыдливо покраснело. Повинуясь проснувшемуся во мне вдохновению, я одной рукой схватил бандита за волосы, а другой воткнул ему глубоко в пасть его же недоеденный пирожок. Физиономия парня приобрела малиновый оттенок. Шофер замычал, делая попытку вырваться. Я отпустил его, давая возможность повернуться спиной ко мне, накинул на шею голодающему петлю из ремня безопасности и дернул. Пирожок пробкой выскочил изо рта парня и, ударившись в лобовое стекло, оставил на нем жирный мазок.

— Следующей будет твоя башка! — пообещал я, чуть ослабляя натяжение ремня.

Водитель захрипел, цепляясь пальцами за крепкую ткань.

— Не убивай… — наконец-то выговорил он, кашляя и отплевываясь.

— Где дружок?

— В доме…

— Зачем?

— Полицию слушает…

— Ну вы, ребята, даете… Не слабо! — восхитился я.

Мысль о том, что люди Сергеева могут вести техническую разведку и контролировать намерения государственного правоохранительного органа, мне до сих пор в голову не приходила. Да, времена теперь лихие…

— И давно? — В поощрительных целях я еще чуток ослабил удавку.

— С утра понедельника… — Шофер глубоко вздохнул.

— Ясно. Где моя пушка?

— В бардачке…

Я перегнулся через сидение, открыл перчаточный ящик и взялся за рукоятку своего драгоценного "макарова", но тут обнаглевший шофер проявил прыть и обхватил за шею меня самого. Ответный удар пистолетом по ребрам умерил пыл "смельчака", а повторный временно выключил его из списка граждан, наслаждающихся жизнью…

Лазать по мусорным кучам — удовольствие ниже среднего. Да еще соблюдать при том повышенные меры предосторожности, чтобы не треснула щепка под ботинком или не лопнул осколок стекла. О деревянной лестнице на второй этаж — разговор особый. Ее я преодолевал минут пять — не меньше. (На что не пойдешь ради любимого дела?!). Однако все это оказалось совершенно напрасным: здоровяк сидел на ящике из-под овощей-фруктов в углу того, что осталось от комнаты, напялив наушники, и не подозревал о моем приближении. От холода оружейного ствола на затылке он вздрогнул и вжал голову в массивные плечи. Я сдернул с него наушники и приказал:

— Лицом — на пол, руки — за спину!

Здоровяк послушно упал на бок, перевернулся на живот носом в пыль и аккуратно сложил кулаки на родимой заднице. Трофейные наручники еще лежали у меня в кармане. Опешивший бандит и не рыпнулся, послушно дав себя окольцевать.

— Теперь мы спустимся вниз, — проговорил я.

— Без рук я ноги поломаю, — глухо сообщил здоровяк.

— Ничего, кое-кто не поломал, когда сигал от тебя в озеро. — При воспоминании о полете, я с большим удовольствием пнул паразита в бок. — Сломаешь копыта — новые отрастут. Вставай, ублюдок!

Охнув от боли, "омоновец" с грехом пополам поднялся и затрусил к лестнице. Я подобрал со второго ящика диковинный прибор размером с небольшую конфетную коробку, из которого торчала телескопическая антенна, и маленький диктофон под кассету-миньон. До машины мы дошли без приключений. Шофер нашему приходу не обрадовался, но и не огорчился — он продолжал отдыхать…

* * *

Стороннему наблюдателю, если таковой имелся, быстро бы наскучило созерцание коричневого "опеля", в котором сидели трое мирно беседующих мужчин. Правда, двое, занимавшие передние сидения, время от времени энергично трясли головами под влиянием моих коротких тычков преимущественно в их затылки, но издали такие подергивания выглядели в худшем случае результатом нервного тика, вызванного тяготами жизни и тяжелым детством.

— Ты хочешь, чтоб я сдал вас в полицию? — в очередной раз спросил я здоровяка, звонко шлепнув его ладошкой по правому уху.

— У-я! — дернулся "омоновец".

— А ты? — Затрещина, подкрепившая вопрос, вызвала болезненный стон у водителя.

— Не хочу! — наконец-то признался он.

— Даю вам еще минуту на раздумья! — объявил я.

Раздумья сопровождались громким сопением обоих. Первым не выдержал здоровяк. Странно, да?

— Нас Вадим послал, — проворчал он.

— Зачем?

— Когда в воскресенье полиция приперлась в Верховодье, Сергеев дал нам оборудование — велел сечь за отделом и слушать, что там еще готовят. Выдвинулись мы рано утром в понедельник, присмотрели позицию… — Здоровяк кинул выразительный взгляд на развалину.