Обручальный кинжал - [11]

Нужно разжечь костер! Я побежала за фонарем, но меня за руку схватил Волк.

— Что случилось? — испугалась я, взглянув на его серое лицо.

— Дранишу совсем плохо? — спросил он.

— Да, — призналась я. — Хотела костер разжечь, чтобы он не замерз, ночи все-таки прохладные, а его и так морозит.

Ярослав сжал мою руку так, что я вскрикнула от боли. Наверняка останутся огромные синяки.

— Отпустите меня, — простонала я. — Я знаю, что вы хотите сказать! Что это все из-за меня, и что Драниш вам дорог, и чтобы я сделала все возможное… Но я и так делаю!

— Я вовсе не хотел сказать, что все из-за тебя. — Волк вздохнул и осторожно отпустил мою руку. — Прости, я погорячился. Сейчас я помогу тебе набрать дров, и Даезаэля попросим, он в темноте хорошо видит.

Я осторожно сжала и разжала кулак, проверяя, как работают пальцы. Погорячился он!

— Это всегда так бывает, — авторитетно заявил эльф, появляясь за моей спиной с фонарем.

— Что именно бывает? — спросила я, стараясь подавить дрожь в голосе. Даезаэль своими неожиданными появлениями меня когда-нибудь в могилу вгонит!

— Такие взрывы. — Эльф прикоснулся своей прохладной ладонью к моему уже начинавшему проявляться синяку. — Такие люди, как капитан, держат свои эмоции в котелке с крышкой. Оно там кипит, кипит, а потом — бабах! — и взрывается. И тогда места всем мало. В общем, тебе пока везет меньше всех, потому что Ярослав к тебе явно неравнодушен.

— Неравнодушен? — поразилась я. — Что ты такое говоришь? Да он меня терпеть не может.

— Я же и говорю — неравнодушен. Вот Тиса, что бы она ни сделала, он реагирует привычно, так, как реагировал бы любой господин на проделки верного слуги. А ты постоянно заставляешь его вырываться из привычного шаблона поведения. Ты знаешь, мне кажется, он тебя когда-нибудь придушит.

— Хорошенькая перспектива. — Я постаралась улыбнуться дрожащими губами. — Может быть, все же прирежет?

— Нет, задушит. Чтобы все ощутить своими руками: как пережимаются твои сосуды, как бьется в агонии тело, как ты хрипишь и пытаешься освободиться…

Мне почему-то стало очень страшно, как будто кто-то прошелся холодными лапками по позвоночнику, и я непроизвольно схватила Даезаэля за руку.

— Что? — шепотом спросил он. — Ты тоже это почувствовала? Давай, хватаем любые сухие ветки и возвращаемся к фургону, что-то я больше не хочу в этом лесу находиться.

По возвращении я спешно принялась разводить костер. Мне казалось, что яркое, живое пламя быстро оградит меня от того страшного и неведомого, что притаилось в лесу. Рядом споро рубил на куски большие ветки эльф.

— Вы почему так мало дров набрали? — спросил капитан, появляясь из темноты с охапкой хвороста. — На ночь не хватит.

— А ты не почувствовал, что там, в лесу, кто-то есть? — спросил эльф.

— Это не повод сидеть без огня. — Волк сгрузил ветки в общую кучу. — Бери топор, пойдем, я там сухую сосну приметил, ее надолго хватит. А Мила пусть остается, если ей страшно.

— Страшно, — честно ответила я.

— Ну так поднимись в фургон и возьми в руки оружие, — раздраженно приказал капитан. — Ни Тиса, ни Драниш сейчас защитить себя не могут.

Когда на тебе лежит ответственность по защите своих спутников, становится не так страшно. Я полезла в фургон за эльфийским луком, который хорошо оберегает от нечисти, а для людей у меня есть кинжал.

Внутри в темноте раздавались слабые всхлипывания.

— Тиса? — Я осторожно побрела в направлении звуков, стараясь ни на что не наступить. — Что случилось?

— Мне больно, — простонала девушка. — Ты думаешь, так легко скакать на этих палках? И кости ноги так болят, у-у-у-у…

— Почему ты не попросила никого из нас обезболить тебя? — спросила я, проводя рукой над переломом. От кожи девушки так и пахнуло жаром. — Почему ты не сказала, что тебе так плохо?

— Но ведь Даезаэль сказал, что нельзя магию, когда в крови есть волкодлачий яд! Я не хочу умереть!

— Все будет хорошо! — Я наконец-то зажгла потолочную лампу. — Ведь есть еще всякие настойки и снадобья. Я сейчас все сделаю, тебе полегчает.

Я возилась с Тисой до прихода наших дровосеков, напрочь забыв про свой страх. Даже не вздрогнула, когда за спиной возник эльф, постоял немного, одобрительно хмыкнул и вышел.

Когда девушка наконец-то заснула, я вышла к костру и наткнулась на жалобный взгляд Даезаэля. Так эльф никогда и ни на кого не смотрел, и мне опять стало страшно.

— Мила, — пролепетал он жалобным голосом, — ты знаешь некромантию?

— Некромантию? — Ничего себе тема для разговора поздним вечером! — Так, самые основы.

— Тогда срочно защити нас всех от мертвецов!

— Каких мертвецов?

— Ты что, не чувствуешь? Они идут за нами! Они встали из могил и идут за нами! — Пальцы эльфа вцепились в мою рубашку, я зашаталась под тяжестью его веса. Глаза у Даезаэля были совершенно безумными. — Они идут! Идут!

Мне стало так страшно, что я не могла пошевелиться, лишь повторяла:

— Даезаэль, успокойся, успокойся…

Капитан действовал более решительно. Он одним ударом оторвал Даезаэля от меня. Потерявший сознание эльф упал на землю, а Ярослав хлопнул меня по щеке.

— Очнись! Делай то, о чем просил Даезаэль.

— Хорошо. — Я взглянула в серебристо-серые глаза, и это странным образом придало мне сил.