Обрез - [8]

По швам трещала страна, в перестроечных корчах умирала красная идеология. Буржуазная реставрация мешала с грязью весь советский проект целиком. У новых поколений должно было создаться твердое убеждение, что СССР возводили выродки – примерно такие, как Аркадий Гайдар.

И напрасно бился писатель Борис Камов – единственный на весь бывший Союз знаток жизни Гайдара, автор отличного гайдаровского «ЖЗЛ». Все его вертинские восклицания: «Я не знаю зачем и кому это нужно?» не находили ответа. Неутомимый, дотошный Камов раз за разом находил все клеветнические «серебряные ложки». Да, «ложки» отыскивались, но «осадочек» никуда не девался.

На руку травле был и лютый внучек-экономист Егор Гайдар, пустивший по миру «светлое царство социализма», то самое, за которое воевал и погиб писатель Аркадий Гайдар. Реформы выглядели такими бесчеловечными, что обнищавший гражданин демократической РФ искал генеалогию такого зла – казалось, оно не может взяться на пустом месте. И сразу подоспевало объяснение: у него дед еще как отличился. И тогда все становилось на свои места. Гены! Прирожденные убийцы, один с маузером, другой – с реформой.

Разумеется, кроме читателя-истерички, науськанного Солоухиным, подавал голос и читатель-либерал. Просвещенно абстрагируясь от биографических фактов из жизни автора, он заявлял, что в творчестве Гайдара – местами милом, а местами наивном – сквозит тоталитарная идеология, ныне неприемлемая для страны, сделавшей выбор в пользу демократии.

В спорах с либералами истина не рождается, а умирает. Но показательный факт: во всем корпусе гайдаровского (самого что ни на есть советского!) наследия нет ни одного упоминания имени Сталина – в отличие от того же Бориса Пастернака, будущего нобелевского лауреата и мученика демократии… Если бы с ночным вопросом по Мандельштаму: «Что делать?» Сталин обратился к Гайдару, а не к Пастернаку, генсек не услышал бы в трубке: «Иосиф Виссарионович, какой Мандельштам? Давайте поговорим о литературе…»

Гайдар бы заступился. Он не предал ни одного товарища, хлопотал обо всех…

Так или иначе, в 1990-е годы победившее воинствующее «буржуинство» вычеркнуло писателя из школьной программы. Из библиотек вычистили его книги. Точно так же они исчезали в 1938-м. Ожидался скорый арест Гайдара, и библиотекари спешно утилизировали творчество врага народа.

Тогда от ареста Гайдара спас Александр Фадеев, секретарь Союза писателей: на свой страх и риск внес в списки литераторов, представленных к ордену «Знак Почета». Газета «Известия» с Указом Президиума Верховного Совета о награждении Гайдара остановила репрессивный механизм…

Поостыли и нынешние страсти вокруг Аркадия Гайдара. Умер писатель Солоухин. Умер внук Егор Гайдар, высидевший хищное племя олигархов. Возможный коммунистический реванш канул в небытие. И Аркадий Гайдар ограниченными тиражами вернулся в книжные магазины.

И, должно быть, замер потрясенный Борис Камов, выпустивший в 2011 году монографию-исследование «Аркадий Гайдар – мишень для газетных киллеров». Он-то сражался за честное имя Гайдара последние двадцать лет и победил! А враги вдруг рассыпались, как тридэшная рать Анубиса из фильма «Мумия». С кем разделить торжество? Нет поверженных тел. Никто не сдался в плен; вокруг лишь один исторический прах из разбитых песочных часов, только рыхлые телеса Российской Федерации: кризис, гнилая экономика, полиция, Северный Кавказ, десталинизация, Манежная площадь; грядет уже «распиленная» Олимпиада в Сочи, новые взрывы в московском метро и аэропортах. Какой Гайдар?! До всей русской культуры нет никому дела! До России нет ни кому дела. Все в ней нерентабельно, кроме нефти и газа…

Поздно, поздно. Интернетовские ветра давно разнесли солоухинские семена «правды» о Гайдаре по всем городам и весям. Кровь невинно убиенных натекла в Википедию. «Зверства» Гайдара проросли, как сорняки, по всей Сети. Выполоть это вранье уже невозможно. Оно обрело самостоятельную жизнь.

Теперь у России два Аркадия Гайдара. Один – позабытый гениальный писатель, фронтовик и герой. Другой – подзабытый мифологический вурдалак: «В черном-пречерном Арзамасе, на черной-пречерной улице…»

И по большому счету, не нужны оба. Дети в России больше не читают и не интересуются «светлым царством социализма». Новая Россия не нуждается в кибальчишах. У государства спрос на потребителя и исправного налогоплательщика.

8

Я тоже верил в другого Гайдара, юного берсеркера, подверженного приступам больной ярости. С той разницей, что он не оттолкнул меня. Даже наоборот – привлек. Он представлялся мне мальчиком Каем, раненным в глаз и сердце ледяной шрапнелью. Революция, как Снежная Королева, поцеловала его и увезла в свой холодный чертог. За кровавым Гайдаром, как Герда, бежала Литература, освобождая его жестокое сердце слезами, голубыми чашками, тимурами, чуками и геками…

Я, боготворивший обэриутов, искренне восторгался бесконечным диапазоном гайдаровского слога. В эпистолярном мастерстве Гайдар не уступал перу поэта-чинаря Даниила Хармса:

«Дорогой т. Ермилов! Как только получишь это письмо, так сейчас же постучи в стенку или высунься и позови т. Вармута. Когда он войдет, ты попроси его, чтобы он сел. Сначала скажи ему что-нибудь приятное. Ну например: “Эх, и молодец ты у меня Вармут”, или еще что-нибудь такое,