Обретенный рай - [47]

– Постой, Тесс. Дай я погляжу на тебя в этом платье.

Она от души рассмеялась, приняв позу бывалой манекенщицы.

– Ты не говорил, что Папа поправился. И вообще, Гейб, где ты пропадал столько времени?

– Готовил Папу к вечеринке. – Его потемневшие глаза медленно блуждали по точеной фигурке Тесс. Гейб что-то пробормотал себе под нос.

Тесс склонила голову:

– Что? Я не расслышала.

Он смутился, но по-мальчишески задорно подмигнул.

– Да так. Не знал, справлюсь ли с собой. И подумал, что сделаю, если не справлюсь…

– А я-то полагала, что передо мной настоящий джентльмен. – Лукаво улыбнувшись, Тесс обвила руками его шею.

– Ну, если ты предоставишь мне одну из этих комнат, я докажу, что вовсе не джентльмен, – снова подмигнул Гейб.

Тесс почувствовала, как что-то прекрасное и сладостное обволакивает ее, и душа раскрывается подобно тому, как в весенний день цветок распускает свои лепестки навстречу теплу и свету.

Она прильнула губами к его щеке.

– Вот и настал час разлуки. Ее горький вкус уже стоит у меня в горле. Я знала, что будет грустно, плохо, но… это нестерпимо, Гейб. Как мне больно! Господи, как больно!

Он прижал ее к себе и поцеловал в голову.

– Все хорошо, мой ангел. Порой вещи кажутся нам куда безнадежнее, чем есть на самом деле.

Тесс поняла, что готова навсегда остаться в его объятиях под покровом звездного тропического неба, вдыхая теплую влагу ночного воздуха, слушая, как легкий бриз колышет верхушки деревьев и бьются о берег волны. Но раздался усиленный микрофоном голос Джамайки Картер, и публика стихла. Все взгляды устремились на мэра.

– Леди и джентльмены, – начала она, – позвольте мне сказать несколько слов. Мы с вами пережили не лучшие дни в истории острова. Все знают: Ки-Уэст видел в своей жизни много черных дней, знал невзгоды и разрушения. Но каждый раз он восставал из руин, доказывая свою жизнеспособность. Мы преодолеем трудности! Вместе мы все осилим!

Наполненная оптимизмом речь Джамайки была встречена с нескрываемым восторгом. Раздались крики «ура!» и аплодисменты.

– А теперь, – продолжала она, – давайте поприветствуем нашего Папу! Он снова с нами!

Гейб и Тесс радовались вместе с другими. Старик взял в руки микрофон и поднял вверх руку, требуя тишины.

– Но-но, друзья. Думали, так легко избавиться от меня? Не дождетесь! – Добрый юмор старика был оценен. – Так вот что я хотел сказать вам, дети мои. У меня ведь есть один секрет. Много лет я хранил эту тайну. Все вы знаете выжившего из ума старика, который никогда не упустит возможности от души повеселиться и закусить! Да, я стар, но вовсе не глуп. Давным-давно, когда вас и на свете не было, заработав кое-что на Уолл-стрит, я вложил кровные денежки в одну молодую компанию.

– Уолл-стрит! – пронеслось по толпе.

– Шли годы, и я проматывал жизнь, наслаждаясь ее простыми радостями. Стихия не раз наносила урон моему любимому городу, но он восставал из руин. И вот пришел и мой черед помочь городу. К счастью, мои дивиденды в той компании неплохо подросли.

Папа передал микрофон улыбающейся Джамайке.

– Леди и джентльмены, – пояснила она заинтригованной публике, – имею честь сообщить, что мистер Уолтер Вудроу Макклери, более известный в наших кругах как Папа, выписал на счет спасательной службы города чек на двадцать миллионов долларов. Надеюсь, этих денег хватит, чтобы обойтись своими силами, не пользуясь страховыми фондами и средствами из федерального бюджета.

Гейб первым нарушил тишину.

– Да здравствует Папа! – радостно закричал он. Подхваченное многоголосым хором восклицание долго не смолкало.

Все поздравляли друг друга. Тесс присоединилась к остальным, обнимая незнакомых ей людей. Кто-то жал ей руку, кто-то дружески хлопал по плечу, и сердце Тесс переполнялось счастьем и гордостью.

– Разве не здорово! – воскликнула она, снова оказавшись рядом с Гейбом. – Кто бы мог подумать, что Папа – миллионер! Теперь каждый знает, что его дом будет отремонтирован и… – Она умолкла, заметив таинственную улыбку на губах Гейба. – Ты обо всем знал?

Он прислонился к пальме и закурил сигарету.

– Один из наших журналистов немного покопался в архивах. Знаешь, этакая местная особенность. Я не хотел публиковать его открытие, решив защитить интересы Папы. Но лишь вчера он сам сказал мне, на что собирается потратить свои деньги.

– Как это здорово – иметь друга, умеющего хранить секреты! Интересно, что еще ты скрываешь от меня? Но скажи, Гейб, можно ли использовать часть этих денег на восстановление здания редакции?

Он сжал сигарету в зубах и посмотрел на звездное небо.

– Ты сомневаешься?

От радости Тесс запрыгала как ребенок.

– Ох, прекрасно! Тебе больше незачем волноваться. Я сейчас же найду Папу и расцелую его!

Она обернулась, чтобы отыскать спасителя города, но, стиснутая толпой, чуть не упала к нему на колени. Гейб в последнюю минуту схватил Тесс за руку.

Папа восседал в кресле как король. Глаза его лучились от счастья.

– Ну-ка подойди ко мне, дочка. Иди к Папе.

Тесс шагнула вперед, чтобы пожать костлявую старческую руку. Папа вновь попросил всеобщего внимания.

– Ты спасла мне жизнь, смелая женщина. Но я не привык быть в долгу. Поэтому для тебя я приготовил особый подарок.