— Зря ты угрожал моей жене, — отчеканил я и дождался пока последние крохи жизни погаснут в глазах противника, а за его спиной появится Тьма.
— Я забрала его, Риан. Позже расскажу, что узнаю, — прошелестело у меня в голове голосом мамы.
Сбросил побежденного в честном поединке аристократа с меча. Круг из огня погас. От ворот послышались дружные крики поздравлений и радости. А ко мне не спеша шла моя самая обворожительная в мире женщина.
— Я горжусь тобой, — произнесла она и коротко чмокнула меня в губы. Я обнял её свободной рукой.
— Ради тебя я готов на любые подвиги, — пафосно произнёс я, пытаясь не улыбнуться.
Девушка засмеялась и положила мне голову на плечо.
— Так и не дал мне себя попробовать в бою, раскидал всех один. Я тебе это ещё припомню.
Я обнял её ещё сильнее.
— В следующий раз обязательно тебе отложу парочку врагов.
Мы оба прыснули и пошли обратно в деревню.
Киара.
— Так вы обычные путники, хотите сказать? — с улыбкой произнёс седовласый мужчина, который сидел напротив нас в кресле-качалке. Лучики морщинок тут же скорыми змейками разбежались из уголков его мудрых глаз.
— Да-да! Именно! — с готовностью ответила я, прекрасно понимая, что все стражники, присутствовавшие во время боя, не просто слышали наш разговор с Енисом, но и наверняка давно передали его старосте, который сейчас, покряхтывая, только ухмылялся в бороду.
— Ну, что ж. Собственно, не важно всё это, — задумчиво протянул он и как-то совсем по-мальчишески подмигнул нам.
После ночных приключений мы отоспались и с утра со свежими силами двинулись в гости к старосте. Тот уже был наслышан о бое перед воротами и не совсем обычной технике его ведения. Мы ожидали встретить дряхлого старца, умудрённого годами, ослабевшего телом, но не умом и духом. Но увидели статного мужчину, возраст которого замер визуально на шестидесяти годах. Его выдавали только неспешность в движениях, речи и привычка больше молчать с затаенной хитрецой в глазах и слушать, чем говорить. Как гласит народная мудрость: «Кто понял жизнь — тот не торопится».
— Почему? — я была ошарашена.
Хоть я и привыкла к общению с мужчинами, психика которых как-то иначе реагировала на все стрессовые ситуации, и, даже, сама много лет отрабатывала навыки контроля над эмоциями во время бесконечных медитаций, да и в бою уже бывала, хоть и с обычными разбойниками или своими же мороками, которые были намного опаснее первых, но я всё равно каждый раз удивлялась, как мужчины легко относятся к опасностям.
Их это как будто подстегивает, распаляет, заставляет глаза сверкать, а осанка становится ещё более прямой и гордой. Смотреть в лицо опасности без страха и я умела — сиротское детство и множество покушений сделали своё чёрное дело. Но потом, когда я оставалась наедине с собой и всё было позади, я закрывалась в ванной и, поставив полог тишины, громко, надрывно рыдала, выплескивая весь страх и ужас, всё отчаяние и боль, всё одиночество и желание прижаться к родителям, которых у меня никогда не было, чтобы они защитили ото всего, с чем мне приходилось справляться в одиночку.
Конечно, Глен меня вырастил как родную, помогал всем, чем мог. Но он не мог заменить родителей, и всё-таки был королем… Ему было не до моих детских заморочек, хоть он и старался больше времени уделять мне. Он возил меня с собой, я выросла рядом с бывалыми вояками, которые по очереди катали меня на самых смирных лошадях, играли со мной и рассказывали много интересного про дальние страны, куда они ходили походами с моим дядей. Они-то и научили меня основам рукопашного боя, стрельбы из лука и арбалета. А полковые маги — учили основам волшбы и помогали оттачивать боевые приёмы ещё до поступления в Академию.
Но не смотря на всё это, все знания, умения и навыки, на весь опыт, я всё равно оставалась женщиной. И моя психика реагировала по-другому. Вот и вчера, я думала, что мне было совсем не страшно. Но когда мы оказались вдвоём в комнате того же трактира, меня накрыла волна удушающего страха, она сдавливала горло холодной мёртвой рукой и шептала на ухо: «Он всё равно когда-нибудь умрет из-за тебя…». От этого становилось жутко и до безумия страшно. Я вцепилась в рубашку Риана до боли в пальцах и разрыдалась ему в плечо, сдавленно бормоча, что я не переживу, если он умрёт и доконаю свекровку, чтобы та его вернула или забрала меня.
— Я без тебя жить не буду, — в очередной раз всхлипнула я. Но впервые за всю истерику и вообще — всё наше знакомство, Риан жёстко меня оборвал, едва справляясь с гневом.
— Не смей так говорить. Ты будешь жить. Ради наших детей. Если со мной что-то случится, они смогут это пережить, хоть и с болью и страданиями. Но если они потеряют ещё и тебя… Они погибнут. Этого ты хочешь? — мужчина тряхнул меня, держа за плечи и упрямо глядя в глаза.
Слёзы мгновенно высохли. Я хватала ртом воздух, не находя слов для ответа. Хотелось сказать, что мне плевать! Но я не смогла… Чем ближе мы были к родителям, тем больше я думала о том, каково было бы мне на их месте и чего я хотела бы для своих детей. Сама я выжила чудом без родителей. Да и выжила ли? Ох, не такими навыками должна обладать юная герцогиня, какими обладала я.
