Обретение Родины - [206]

Шрифт
Интервал

5. На родине

Подполковник Давыденко и старший лейтенант Олднер провели в Дебрецене целую неделю. В сущности, там у них не было никаких дел. Они ждали указаний, возвращаться ли им в штаб 4-го Украинского фронта или они должны поступить в распоряжение командования 2-го Украинского.

Утром восемнадцатого декабря пришла телеграмма: полковник Тюльпанов вызывал обоих к себе. До получения этого приказа офицеры жили в одном из зданий дебреценской городской комендатуры, в огромной ванной комнате, куда им поставили две железные койки.

Володя Олднер попал в Венгрию впервые, он родился в эмиграции. Его отец и мать были борцами-коммунистами, которые неизменно оставались верны своему долгу, куда бы ни загонял их своими преследованиями топтавший Европу фашизм. Начальную школу Володе пришлось проходить в трех различных странах, на трех различных языках. Тем не менее он никогда не переставал чувствовать себя венгром. Десятилетним мальчиком Олднер очутился в Советском Союзе, где крепко усвоил две вещи тот, кто любит свой народ и свою родину, не может не полюбить Советский Союз и советский народ; и второе, надо строить будущее своего отечества, основываясь на воле народа, на его свободолюбии и дружбе с Советским Союзом. Позднее старший лейтенант Олднер выразил ту же мысль в написанной для специального номера «Венгерской газеты» статье. В этом номере публиковался отчет о ходе заседаний временного Национального собрания в Дебрецене и принятых на нем решениях.

Дебрецен сильно пострадал от войны. Этот первый увиденный Володей венгерский город, в сущности, представлял собой груду развалин. Вид этих руин хоть и опечалил, но не подавил Володю. Во всяком случае, он не утратил ни на йоту свойственного ему оптимизма. Недаром же еще в семнадцать неполных лет, участвуя в битве под Москвой, Олднер двадцать семь дней находился под огнем, четырнадцать раз ходил в штыковую атаку. На фронте он и возмужал.

Наблюдая размах и темпы восстановления, Володя воодушевился. В Дебрецене работа началась не с расчистки заваленных обломками улиц, не с ремонта искалеченных пожарами домов, а с восстановления всей разбомбленной, разграбленной, проданной и преданной страны, с возрождения самой Венгрии.

Здание, в котором поселился на время своего пребывания в Дебрецене Володя Олднер, лишь два месяца назад было резиденцией правления одного местного банка. Заняв его, городская комендатура приставила к нему привратником человека по имени Андраш Шювегеш. Андраш прямо-таки прыгал от радости, когда узнал, что его постоялец, Володя Олднер, говорит по-венгерски.

— Советский офицер, да еще венгр, вот это да!

Он протянул Володе обе руки и, хотя по виду особой силой не отличался, крепко стиснул юноше пальцы.

— Дорогой, дорогой ты мой товарищ!..

В 1919 году Шювегеш служил в венгерской Красной Армии, принимал участие в сражениях под Мишкольцом и Кошицей, о чем трижды помянул, знакомясь с Володей. А вот чем он занимался после 1919 года, Шювегеш толком рассказать не сумел. Разную выполнял работу. Перепробовал десятки всевозможных ремесел. Но чаще всего приходилось все-таки сидеть без работы.

— Вы спрашиваете, дорогой товарищ, принимал ли я участие в подпольном движении? Отвечу так: в тюрьму попадал дважды — раз на восемь месяцев, другой на четырнадцать… И все за разговоры о Советах. А в подполье… Что правда, то правда, в подполье не был. Вы спросите почему? Да как вам сказать? В общем, я полагал, что лепту свою все же однажды внес — там, под Мишкольцем и Кошицей. И если потребуется, даже на старости смогу снова взяться за оружие. А подпольная работа мне уже не по плечу. И к ученью моя голова мало приспособлена. Словом, так мне думалось… Но поверьте, дорогой товарищ, человек я вовсе не трусливого десятка. Андраш Шювегеш никогда не был трусом!.. Знали бы вы, русские товарищи, как я вас ждал! Может, больше, чем кто-либо другой. А еще ждал я того, чтобы, как в те времена, но теперь уже окончательно пролетарий сделался хозяином. Нет, вам этого не понять! И остальным русским парням, несмотря на все старания, не смог я до конца разъяснить всю силу нашего ожидания. Нет-нет, вам трудно не только себе представить, но даже поверить, до чего мы вас ждали!

Говоря это, Андраш Шювегеш вновь и вновь принимался пожимать руку Володи. Затем как бы мимоходом заметил, что ему, в сущности, нет и пятидесяти, что солдат из него получиться еще может. Однако на вид ему явно было за шестьдесят. Говорил Шювегеш довольно живо, почти молодо. Но лицо в морщинах, беззубый рот, пепельные с желтизной волосы и сгорбленная спина ярче свидетельствовали о перенесенных в жизни страданиях и лишениях, чем поток его слов, то полных жалоб, то чуть хвастливых, но с отчетливо и неизменно звучащей в них ноткой разочарования.

Слушая речь Шювегеша, глядя на тощую, сутулую фигуру старого бойца, Володя думал о тех товарищах, которые, десятилетиями не выходя из боя, все же оставались вечно молодыми. Он так сформулировал про себя этот закон:

«Сама по себе надежда человеку еще не сохраняет силы. Оставаться сильным можно, только продолжая сознательную, самозабвенную борьбу за осуществление своих надежд и чаяний».


Еще от автора Бела Иллеш
Избранное

Книга состоит из романа «Карпатская рапсодия» (1937–1939) и коротких рассказов, написанных после второй мировой войны. В «Карпатской рапсодии» повествуется о жизни бедняков Закарпатья в начале XX века и о росте их классового самосознания. Тема рассказов — воспоминания об освобождении Венгрии Советской Армией, о встречах с выдающимися советскими и венгерскими писателями и политическими деятелями.


Карпатская рапсодия

В романе «Карпатская рапсодия» (1937–1939) повествуется о жизни бедняков Закарпатья в составе Австро-Венгерской империи в начале XX века и о росте их классового самосознания.


Тисса горит

Книга посвящена венгерской пролетарской революции 1918–1919 годов, установлению и поражению Венгерской советской республики. Главный герой проходит путь от новобранца Первой мировой войны до коммуниста-революционера, в эмиграции подготавливающего борьбу против режима Хорти. Кроме вымышленных персонажей, в произведении действуют подлинные венгерские политические деятели: Т. Самуэли, Е. Варга и др.Трехтомный роман, продиктованный личным опытом автора, пронизанный пафосом революционного исправления общества и горечью совершенных ошибок, был написан в 1929–1933 г., тогда же переведен на русский, на венгерском языке впервые издан в 1957 г.


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.


Черный штрафбат

Страшное лето 1944-го… Александр Зорин не знал, что это задание будет последним для него как для командира разведгруппы. Провал, приговор. Расстрел заменяют штрафбатом. Для Зорина начинается совсем другая война. Он проходит все ужасы штрафной роты, заградотряды, предательства, плен. Совершив побег, Саша и другие штрафники уходят от погони, но попадают в ловушку «лесных братьев» Бандеры. Впереди их ждет закарпатский замок, где хранятся архивы концлагерей, и выжить на этот раз практически невозможно…


Мертвая петля для штрафбата

Перед летчиком-асом, легендой воздушного штрафбата Борисом Нефёдовым по кличе «Анархист» ставят задачу создать команду сорвиголов, которым уже нечего терять, способных на любые безумства. Их новое задание считается невыполнимым. Все группы пилотов, пытавшихся его выполнить, погибали при невыясненных обстоятельствах. Операцию лично курирует Василий Сталин. Однако задание настолько опасно, что к делу привлекают Вольфа Мессинга.


Воздушный штрафбат

Летчика-истребителя Андрея Лямина должны были расстрелять как труса и дезертира. В тяжелейшем бою он вынужден был отступить, и свидетелем этого отступления оказался командующий армией. Однако приговор не приведен в исполнение… Бывший лейтенант получает право умереть в бою…Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в составе ВВС Красной армии воевало уникальное подразделение — штрафная истребительная авиагруппа. Сталин решил, что негоже в условиях абсолютного господства германской авиации во фронтовом небе использовать квалифицированных пилотов в пехотных штрафбатах.


Диверсант

Диверсант… Немногим это по плечу. Умение мастерски владеть оружием и собственными нервами, смелость и хладнокровие, бесконечное терпение и взрывной темперамент в те секунды, когда от тебя, и только от тебя, зависит победа над смелым и опасным врагом…