Уже во дворе профессорского дома Алина поняла, что напрасно ввязалась в этот эксперимент. У нее дико заболела голова, начался приступ тошноты, по телу пошли легкие судороги.
— На вокзал я в таком состоянии не доеду, — прошептала она сама себе. — Билеты пропадут, да и ладно. Надо решить, что делать сейчас … — она шатаясь вышла на проспект, взяла такси и поехала домой.
Необходимо все хорошенько обдумать. Итак. Этот «Пси-фактор» начал действовать. Она вошла в комнату и остановилась в дверном проеме. Что она чувствует, кроме физического недомогания? Алина посмотрела на висящую в углу православную икону, потом вытащила из сумочки портрет Папы Римского Иоанна Павла Второго и сравнила ощущения. Вне всякого сомнения, ее истиной верой был католицизм. Теперь, благодаря таблетке она это знала точно. Но что ей с этого? Если так пойдут дела, то отпевать ее все равно будут по православному обряду, так как ни в какие католики ей уже не суждено будет перейти. Как же быть?
Она прилегла на кровать и сквозь туман стала разглядывать солнечные зайчики на потолке. Этот странный парень сказал, что если она передумает, то изменить будет ничего нельзя. Из чего же могут состоять эти таблетки? В телефонном разговоре, он обмолвился, про какой-то наночип. Точно… Скорее всего, эта штука сродни энергоинформационной медицине. Сейчас эта микросхемка присосалась в каком-то месте к желудку и начала работу. Но он также говорил и о том, что это биочип… Ну конечно, биочип, поэтому он и сказал, что спустя полгода его действие закончится — эта штуковина разложится и выйдет из организма.
Она снова посмотрела на портрет Папы Римского, который поставила возле кровати. Может стоит съездить в костел? Хотя нет. Это можно сделать и после того, как она разберется со своим здоровьем. Но отчего же ей так плохо? Алекс и его очаровательный дед… Они выглядели такими хорошими людьми, что вряд ли задумали ее отравить, да и зачем им это надо… Как жаль, что этот Алекс подстраховался и наложил на нее дурацкий обет молчания. Следовало бы позвонить им и рассказать, что таблетка оказалась не совместима с ее организмом. Но это ее просто убьет. Так, по крайней мере, обещал этот парень. Но почему она начала умирать, если обет молчания не был нарушен? Или она кому-то успела об этом рассказать? Надо вспомнить, как было дело. Они говорили, потом она съела кусочек парафина, вышла на улицу и, кажется, все… В этот момент ей стало дурно. Может, что-то такое произошло, что эта система приняла за раскрытие информации? Да, этот жест. Она приложила палец к губам, намекая, что будет хранить тайну. Скорее всего это он сыграл роль. А если нет? Вдруг сейчас она не умирает, а испытывает на себе побочное действие «Пси-фактора»? Тогда им действительно нельзя звонить, так как это точно ее добьет.
Она потянулась за сумочкой и вытащила мобильник. Надо послать сообщение в монастырь. Алина быстро отправила текст, в котором говорила, что из-за болезни не сможет приехать вовремя. Ей снова стало хуже. Голова кружилась, однако отчаянно хотелось молиться католическим святым. Кстати! Молитвы молитвами, но где же обещанное просветление, познание Бога, озарение?.. Что там еще наболтал этот Алекс по телефону? Кроме четкого осознания своей религиозной принадлежности нет ничего. Как была верующей, так и осталась. Только здоровье испортила. Да, дело не стоило таких жертв. Однако, пора предпринимать активные действия.
Она набрала телефон врача, который занимался энергоинформационной медициной. Это был ее давний любовник — один из таких мужчин, с которыми она могла не видеться месяцами, а потом вдруг бежала на свидание, чтобы броситься в омут страсти. Может, хоть он ее спасет?
— Халид, привет, это я, — она знала, что ему не нужно долгих объяснений, так как отчасти он был ясновидящий. — Мне срочно надо тебя увидеть. Да, ты прав, я на грани смерти… Хорошо… Минут через двадцать…
Пришлось ехать к нему, поскольку без своего стационарного компьютера он ничего не хотел решать. А ноутбук, разумеется он забыл дома. Жаль, что и мусульманам постоянно посылают испытания, а то бы стоило принять ислам и хоть немного пожить без проблем.
Шатаясь она вышла во двор и села в такси, которое вызвал ей Халид. Казалось, что жизни в ней осталось процентов двадцать. В таком состоянии она ввалилась в его кабинет и, сев кресло, положила голову на стол.
— Спаси меня! — Алина прошептала эти слова и отключилась.
Когда она пришла в себя, то поняла, что лежит на медицинской кушетке. Халид, что-то увлеченно делал в компьютере.
— А, дорогая девочка, очнулась? — он всегда так называл ее, поскольку годился ей в отцы. — Скажи, кто ввел тебе в организм столь гениальный источник колебаний?
Она подавила тошноту и прошептала:
— Понимаешь, этот гениальный источник устроен так, что если я расскажу о нем, то умру. Там стоит какая-то защита от разглашения тайны.
— Ты итак почти умерла, — он рассмеялся. — Так что можешь все рассказать, а иначе я вообще тебе никак помочь не смогу.
Алине ничего не оставалось делать. Она несколько секунд подышала, а потом выложила ему как на духу все, что натворила за последние часы.
