Обрести надежду - [20]
Не веря своим глазам и ушам, Джоанна смотрела на Джулию Круз в гламурном розовом дождевике, который та почему-то напялила, несмотря на отсутствие дождя. Джулия Круз, стоя на одной из улиц в центре города, со скорбным видом говорила:
— Да, Кассандра, спасибо. На данный момент нам известно, что всего несколько часов назад Мэтт Коннер снимал здесь, на центральных улицах города, сцену, в которой он догонял на мотоцикле вертолет, стреляя в него из ракетницы. Первоначальная версия гласит, что Коннер наехал передней шиной на натянутый осветительный кабель, из-за чего тридцатипятилетний актер потерял управление мотоциклом, перелетел через руль и ударился головой о мостовую. Защитного шлема на нем не было. Прибывшая на место трагедии бригада «скорой помощи» отвезла актера в больницу Бельвю хоспитал…
— В Бельвю! — воскликнула Джоанна. — Господи, а чего уж сразу не в реку?! Сбросили бы его в Ист-Ривер!
— Бог ты мой, что это на ней надето?! — проговорил спросонок мистер Бланшар.
— А я ведь с ним была вчера вечером! — сказала Джоанна, обращаясь к телевизору, и в тоне ее прозвучало сокрушенное недоумение, свидетельствовавшее о том, что она не просто находилась в одном помещении с Мэттом Коннером. Ей срочно нужно было позвонить Донни. Он-то знает уже?
— Конечно, Мэтт Коннер известен тем, что сам выполняет все трюки, — продолжала Джулия Круз, — но в данном случае трюк не требовал присутствия актера в кадре, а еще нам сказали, что на съемочной площадке сегодня почему-то не было медперсонала, как этого требуют правила. Какое-то жуткое стечение трагических обстоятельств в центре нашего города. Кассандра?
— Спасибо, Джулия. Я добавлю еще только, что ракетница, из которой стрелял актер, была ненастоящей.
— Совершенно верно. Вместо настоящего оружия актеры используют на съемочной площадке реквизит. Очень похожий на настоящее оружие, но реквизит. К сожалению, кровь и боль Мэтта были настоящими. Кассандра?
— Еще раз спасибо вам, Джулия. Мы все теперь будем молиться за него.
— Какая глупость — выполнять трюки самому! — воскликнула Джоанна. — А зачем тогда каскадеры?!
Из палаты мистера Бланшара она бросилась в сестринскую, где был телефон. Но теперь вместо Черри там сидела Дон и опять трепалась.
— Нет, Патриция, а почему ты должна с этим мириться, а? — говорила она в трубку с видом мудрой советчицы. — Ведь ты моложе не становишься. — Она посмотрела на Джоанну и спросила: — Тебе надо что-нибудь? — За раздражением в ее голосе слышалась легкая обеспокоенность — видно, боялась, не случилось ли чего с кем-нибудь из ее пациентов.
— Не мне, мистеру Бланшару, — сухо сообщила Джоанна.
Искорки паники заметались в глазах Дон.
— Ладно, Триш, мне надо идти, — сказала Дон в трубку. — Я тебе завтра позвоню. Все, целую, пока!
Она повесила трубку и гордо продефилировала мимо Джоанны, покачивая бедрами.
Буркнув себе под нос: «Сука!» — Джоанна бросилась к аппарату и принялась дрожащими от волнения руками набирать номер Донни, оказалось, неправильно, и она начала все снова, словно в каком-то бреду. Она даже не подумала в тот момент, как сейчас поздно — почти час ночи. Наконец соединение установилось.
— Алло… — послышался в трубке сонный голос Донни.
— Это я, — сказала Джоанна. — Ты в курсе, что произошло?
— Нет, — отозвался Донни. — Ты о чем?
— А ты вообще один?
— Да, я один. А какое это вообще имеет значение?
— Мэтт Коннер!.. — сказала Джоанна, стараясь сдерживать эмоции. — Он попал в аварию. В ужасную аварию. Такую ужасную, что, может, даже не выживет.
— Да ну, брось. Чего ты мне мозги пудришь? — сказал Донни.
— Да я сама только что видела по телевизору. Была в палате у мистера Бланшара, у него там телевизор включен.
— Бог ты мой!..
— Он сам выполнял трюк, ну и разбился, — объяснила Джоанна. — Может, ты позвонишь Фаррен и сообщишь ей?
— Блин… Сам выполнял трюк. Я же говорил тебе, этот парень маленько чокнутый.
Джоанна прижимала трубку к самому уху.
— Ой, я не могу поверить!.. Мы же только-только видели его, целехонького и здорового, и вдруг нате вам… А вдруг он умрет?
— Да успокойся ты, Джо, не умрет он!
— Как жалко, что я даже не поговорила с ним тогда! — сокрушалась Джоанна, не имея при этом понятия, о чем могла бы говорить с актером. Просто ей хотелось вернуть ту последнюю ночь. — Господи, Донни, ну вот почему?.. Почему с людьми все время происходит такое дерьмо?..
9
В «Соловьях» было тихо, если не считать гудения кондиционера и музыкального автомата, игравшего «Трабл блюз» Сэма Кука. Грейс сидела в баре в полном одиночестве, попивая «Сьерра Невада» и читая книжонку по благоустройству дома. Кроме нее в баре был только один посетитель — рыболов-мексиканец, хлебавший супчик за одним из столов. При нем была удочка и снасти — видать, решил отправиться пораньше. С мостов и пирсов рыбная ловля была запрещена, поэтому за мелкой камбалой и синюшкой рыбаки выходили подальше в открытое море.
Грейс перевернула страницу с душераздирающими картинками апартаментов, которых она никогда не смогла бы себе позволить. Еще вечером ей вдруг пришло в голову, что в доме пора делать ремонт. Вот заплатят ей Черри с Джоанной за следующий месяц, и она сможет купить на эти деньги краску и новые светильники. Это для начала.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
О чем эта книга? Об американских панках и африканских нефтяниках. О любви и советском детстве. Какая может быть между всем этим связь? Спросите у Вадика Гольднера, и он ответит вам на смеси русского с английским и португальским. Герой нового романа Александра Стесина прожил несколько жизней: школьник-эмигрант, юный панк-хардкорщик, преуспевающий адвокат в Анголе… «Троя против всех» – это книга о том, как опыт прошлого неожиданно пробивается в наше настоящее. Рассказывая о взрослении героя на трёх континентах, автор по-своему обновляет классический жанр «роман воспитания».
Джуд Гауэр, потерявшая мужа, отправляется в поместье Старбро-Холл, неподалеку от которого прошло ее детство, в надежде излечиться от душевных ран.Однако и там все поначалу идет не так, как она надеялась. Тени прошлого властно вторгаются в настоящее. Слишком много тайн, слишком много загадок хранит поместье… И разгадать их в одиночку Джуд не под силу.К счастью, ее новый знакомый Юэн присоединяется к поискам ответов. С каждым днем Джуд и Юэн становятся все ближе к разгадке и друг к другу…
Четыре очень разные женщины…Когда-то их объединила трагедия, но потом они пошли разными путями, став совершенно чужими друг другу людьми.У каждой свои проблемы: карьера, личная жизнь, дети…Но однажды они снова соберутся в маленькой гостинице у моря – соберутся, чтобы поддержать друг друга перед лицом новой беды, чтобы смотреть и обсуждать старые фильмы, заново открывая себя, делясь разочарованиями, мечтами и надеждами… И вновь стать семьей?..В конце концов, разве семья – не главное, что есть в жизни?..
Что нужно сделать женщине, чтобы испортить отпуск на море?Согласиться, чтобы компанию ей составил собственный отец.Он стар, у него ужасный характер, кипучая энергия, железобетонная уверенность, что он все знает лучше всех, и манера обращаться с дочерью так, будто она – девчонка-подросток, нуждающаяся в постоянном контроле.В результате походы на пляж сменяются бесконечной рутиной, каждую сигаретку приходится выкуривать тайком, а бурный роман с мужчиной ее мечты обращается в фарс. Почему? Просто папаша вбил себе в голову, что обаятельный поклонник дочери – брачный аферист.
Книга об утраченных иллюзиях — и вновь обретенных надеждах.Книга о жестокой вражде — и настоящей дружбе.Но прежде всего — книга о любви и вдохновении!...Танцует над обрывом девочка, пережившая трагедию и еще не знающая, радость или печаль ждут ее в будущем, — и восхищенно зарисовывает каждое ее движение молодая художница, даже не подозревающая, что жизнь, которую она считает разбитой, только начинается.Никогда не поздно начать сначала.Понять. Простить. Почувствовать вновь.