Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты - [21]

К концу лета 1938 года Гитлер созрел ко второму прыжку. 18 августа на совещании в Ютерборге Гитлер объявил, что он уже в ближайшие недели решит Судетский вопрос с применением силы. После Мюнхенского сговора или соглашения о передаче Германии Судетской области Чехословакии, подписанного в ночь с 29 на 30 сентября 1938 года главами правительств Германии — Гитлером, Великобритании — Чемберленом, Франции — Даладье и Италии — Муссолини, вопрос Судетов, где проживало более 3 миллионов немцев, был практически решен. Эта область являлась важным военным и военно-промышленным центром Чехословацкой Социалистической Республики. В ней размещались системы приграничных укреплений, построенные по образцу «Линии Мажино», военные заводы «Шкода» и другие стратегические объекты. Согласно плану «Грюн», вторжение войск вермахта планировалось начаться 1 октября.

21 сентября польское правительство направило чехам ноту с требованием решения проблемы польского меньшинства на территории Тешинской области. В тот же день началась переброска польских войск к чешской границе. В марте 1939 года Германия оккупировала Чехию (Словакия к тому времени отделилась и стала самостоятельным государством. — Авт.), на территории которой немцы создали два протектората: Богемия и Моравия.

Следует заметить, что вызывающая воля Гитлера к войне в тот период находилась в противоречии с реальным соотношением сил. Он терял чувство реальности. Армии Франции, Англии, США и СССР были даже в отдельности сильнее вермахта образца 1938 года. Это признал и Йодль на Нюрнбергском процессе. Но Мюнхенский сговор вселил уверенность в безнаказанности действий Гитлера, а Англию и Францию лишил Международного авторитета.

Гордыми стояли только две страны: СССР и США, внимательно следившие за проделками «баловня судьбы», кичившегося своим Провидением.

* * *

Часто задают вопрос, почему Гитлер не начал войну с СССР в 1939 году? Ведь не только РККА была ослаблена репрессиями, пострадало много и гражданского населения. А вот Германия была вооружена до зубов. Армия ее была лучшей в Европе. Гитлер по-прежнему люто ненавидел нашу страну и намеривался ее уничтожить. И все же, если бы он начал войну даже в 1939-м, он бы ее проиграл, так как на Западе выступила бы Франция, имеющая довольно таки крупную армию. Англия бы помогла. А воевать на два фронта он опасался. А вот к лету 1941 года противников у Гитлера в Европе не осталось и вермахт еще более усилился.

Особое отношение у Гитлера было к «жизненному пространству» на Востоке Европы — то есть к Советскому Союзу и вообще славянству. У него в беседах нередко проскакивали мысли, что Россия для него — это пустыня с неорганизованным народом, лишенным исторического прошлого. А вот будущее он планировал решить только одним верным способом — войной. Он предлагал жителей-славян частью выселить за Уральский хребет, а частью истребить. Здоровых и крепких россиян — превратить в рабов.

Гитлер говорил, что «самое позднее через 10 лет он желал получить известие о том, что «в восточных областях живут по меньшей мере 20 миллионов немцев». Он уже не только мысленно рисовал «огромный пирог», но и воплотил свои задумки на бумаге в виде разрезанного его, пирога, на четыре куска — Остландия, Украина, Кавказ и Московия. Фюрер призывал своих высоких чиновников «избегать любой государственной организации и держать представителей этих народностей на максимально низком культурном уровне». Славянскому населению, как туземному населению, утверждал он, не нужно хорошее образование. Хаты и избы не должны иметь «каких-либо удобств или тем более украшений», даже «глиняная штукатурка» или соломенные крыши не должны быть одинаковыми.

На роль здешних новых жителей после победоносной войны планировались в первую очередь так называемые «фольксдойче» из стран Юго-Восточной Европы и из-за океана, а также воины вермахта и эсэсовцы, хорошо зарекомендовавшие себя на Восточном фронте.

В застольных речах с близким своим окружением он любил сверкать образами и цитатами о силе немецкого духа в боевой обстановке. Война для него была стихия, которой он должен будет управлять. Со всей очевидностью, по этому вопросу он выуживал из произведений классиков нужные ему образы. Однажды в ставке «Волчье логово» он разразился таким патриотическим спичем:

«Мысль предшествует действию, как молния грому. Правда, немецкий гром — тоже немец и не очень-то подвижен. Он приближается не спеша, но он разразится, и если вы однажды услышите грохот, какого еще не слыхивала немецкая история, то знайте — немецкий гром наконец-то достиг своей цели».

Сидящие в знак согласия услужливо закивали головами, понимая, какие гениальные мысли он высказал и как после ярких молний по всей Европе прокатился немецкий гром.

Наверное, они не знали, что эти слова высказал крамольный германский поэт и публицист Генрих Гейне более 100 лет назад — в 1834 году. Знали они одно: после прихода Гитлера к власти творчество Гейне оказалось в Третьем рейхе под запретом с главной мыслью, что «там, где сжигают книги, в конце сжигают также людей».

Крематории многочисленных концлагерей тому доказательство…